– Мадам, вы можете вернуться в каюту, детям до двенадцати лет завтрак приносят по месту.

– Ну, а как же я?

– И вам тоже, мадам, вы должны были прочитать это в транспортном буклете, он лежал на кровати.

– Но я уже тут!

– Ваш ребенок плачет, мадам…

– Прошу прощения, – произнес Роджер, пробираясь между кельнером и всклокоченной мамашей, встряхивающей ребенка так, что он с плача переходил на икоту.

– Но там уже мой муж! Густав! Густав!..

– Энни, иди скорее, я занял все места! Иди, здесь будет удобно!..

Проходя между столиков, Роджер улыбнулся. Он уже и забыл, какой тут по утрам случался дурдом – в первое утро путешествия. Это потом все освоятся, привыкнут, а пока все напоминало птичий базар.

Пройдя в дальний конец зала, Роджер занял место за столиком, стоявшим далеко от искусственных окон с аляповатыми пейзажами. Здесь было потемнее, зато до кухни рукой подать, поэтому обслуживали быстро и не нужно было ждать, когда запыхавшийся официант в очередной раз спросит:

– Вам первое подавали?!

Скоро возле столика остановился еще один бывалый путешественник, полноватый мужчина в потертом вельветовом костюме цвета морской волны. По костюму было видно, что он использовался и в качестве пижамы.

– Не возражаете, если присяду? – улыбнулся незнакомец.

– Не возражаю.

– Вильям Стоккер, занимаюсь разработкой управленческих методик для малых сельхозкооперативов.

– Макс Флойд, экономический адвокат. Но, если честно, только помощник.

– Да, дружище, на адвоката, да еще экономического, вы точно не тянете. Без обид, – заметил Стоккер, раскладывая на коленях салфетку.

– Какие уж там обиды, – отмахнулся Роджер.

Подскочивший официант поставил на стол первые блюда и салаты, а потом унесся, заставив колыхаться края скатерти.

– Не люблю я этот «Фердинанд Блу», суда старые, ночью все скрипит, и эта кормежка в четыре смены одолевает, – пожаловался попутчик, приступая к салату.

– «Синапо» любите? – уточнил Роджер.

– Да, или «Уноспейс». Вот там условия так условия.

– Однако и стоимость.

– Это да, обдирают как липку. В прошлый раз пришили к счету доплату за кислород, представляете?

– А вы не пользовались?

– Да пользовался, как оказалось. Я еще удивлялся, чего сплю, как слон, и жру за четверых, а притом еще и пять кило за четверо суток сбросил, а оказалось, вентиляционный инжектор дает повышенный кислород. У них там что-то само включилось, а сказали, будто заказ. Ну, я было сначала хотел поскандалить, но потом гляжу – постройнел заметно, ну и ладно, думаю, подавитесь. И доплатил пятьсот риттеров, между прочим. Как с куста!..

Стоккер сделал небрежный жест, показывая, как отчитывал деньги.

– Но теперь, конечно, снова набрал. Люблю, знаете ли, покушать. А вы как?

– Иногда, особенно под хорошую выпивку.

– А что пьете?

– По-разному, – пожал плечами Роджер, приканчивая салат.

– Значит, все.

– Я этого не говорил.

– Да и так понятно. Но не тушуйтесь, Флойд, все мы любим ширнуться градусом. Может, вечерком в бар заскочим, вы не против?

– Посмотрим, как пойдет. Может, и заскочим, – пожал плечами Роджер.

– Боитесь сорваться?

Роджер кивнул. Начинать ему не хотелось, ведь он находился на задании и не мог заливать в себя все, что попало. Но желание выпить никуда не делось, а на борту оно даже усилилось.

– О нет, только не это, – проворчал Стоккер, промакивая салфеткой губы. Роджер обернулся и увидел, как в их сторону правит опоздавшая парочка – строгая старушка с фиолетовыми волосами и великовозрастное чадо – сын, племянник или даже внук лет за сорок, одетый, как ученик пригородный школы – в тесноватый темно-синий костюм и светлую сорочку с бабочкой в горошек. Двигался он неуверенно, во всем ожидая команд строгой старушки.

Рассерженная тем, что им не хватило достойных мест, старушка зло расталкивала снующих в проходах официантов и правила к столику Роджера и его нового знакомого.

– И что мы будем делать? – спросил Роджер, с ужасом представляя, во что может превратиться их завтрак.

– Что-нибудь придумаем, – пообещал попутчик.

Между тем пара уже приблизилась к столу, и старушка каркающим голосом скомандовала:

– Адольф! Садись!..

– Эй, что значит садись?! – возмутился Стоккер. – Это стол для персонала!