– Богиня благословила брак, - потрясенно выдохнул святой отец.
– Истинный брак! Я такого за всю свою жизнь всего несколько раз видел.

Истинный брак! Это значит, что развод мы получить не сможем! Я в ужасе смотрела на тоненький ободок брачной татуировки, окружившей мое запястье. Подняв глаза, я встретила ненавидящий взгляд и фразу: "Лучше бы меня повесили". И в кои-то веки я была с ним абсолютно согласна.

Стража препроводила нас по месту проживания, терпеливо дожидаясь, пока мы соберем свои вещи, инора Клодель с причитаниями подписала наши направления, пообещав собранные нами травки лично отправить в академию. А затем нас вывели из города и оставили за воротами.

– Если и есть у нас шанс расторгнуть брак, - мрачно сказал мой новоиспеченный муж, - так только в Гаэрре.

Глава 3

В Гаэрре мы прямо с дилижанса направились в главный храм Богини, где и обратились к первому же священнику.

– Дурное дело вы затеяли, - недовольно сказал он нам.
– Уж кому, как не богине, знать кто с кем достоин быть.

– Но я его видеть не могу, - возразила я.
– Я просто хотела его от казни спасти, зная, что магам разводы разрешены.

– Да и я от нашего брака не в восторге, - поддержал меня Штаден.

Святой отец покачал головой, но все-таки воззвал к Богине. Но та, видимо, настолько утомилась, устраивая нашу личную жизнь, что спала беспробудным сном, и наши татуировки так при нас и остались.

– И что нам теперь делать?
– растерянно спросила я.

– Попытаться стать счастливыми вместе, - пафосно сказал священник.

Штадена аж перекосило:

– Счастливыми? Вы сами-то в это верите? А другие варианты есть?

– Ну, - задумчиво ответили ему, - вы можете попробовать прийти через год. Но поверьте, если уж Богиня решила, что вам суждено быть вместе, грех этим пренебрегать.

Перспектива не вдохновила нас обоих. В расстроенных чувствах мы покидали храм. Выйдя, я остановилась и задумалась, что же теперь делать. Штаден повернулся ко мне и презрительно поднял бровь.

– Бог мой, - мрачно процедил он.
– Я надеялся поправить свои дела выгодным браком. А оказался пожизненно прикован к толстой деревенской дуре!

От возмущения у меня даже все слова пропали. Я, можно сказать, его от смерти спасла, а он то и дело меня оскорбляет, хотя уж спасибо-то мог сказать. Гордо вскинув голову, я повернулась и пошла вниз по улице, волоча за собой сумку. Через несколько мгновений он меня догнал:

– Погоди, нам надо договориться о том, что будем делать дальше.

И вот он, мой звездный час:

– Запомни, Штаден. Никакого "мы" не существует. Есть ты, и есть я. Что буду делать я, тебя не касается, а что будешь делать ты, меня абсолютно не волнует.

– Дура, я же не тащу тебя в ближайшей гостинице провести нашу первую брачную ночь, а просто предлагаю никому не рассказывать, и в следующем году опять попытаться получить развод.

Я согласно качнула головой - вариантов то все равно нет. И мы разошлись в разные стороны в надежде больше никогда друг друга не видеть.

В ближайшей лавке я приобрела красивый серебряный браслетик, плотно закрывающий татуировку, а потом подумала и купила еще несколько, нельзя же все время один носить, тут даже не только Грета заинтересуется. А потом ближайшим дилижансом отправилась домой - как-никак у меня оставалось еще целых полтора месяца каникул, которые я хотела провести в кругу своей семьи. И, кстати, я отнюдь не из деревни, да наш Корнин вообще второй после Гаэрры!

Дома мне больше всего обрадовалась сестра. Шарлотта только год назад вышла замуж, детей у них пока не было, а муж ее, как купец пока начинающий, был в постоянных разъездах, так что у родителей она зачастую проводила больше времени, чем в собственном доме.

– О, какой красивый браслетик, - заметила она.
– Но он ведь совершенно не подходит к твоей одежде, как ты не видишь? Или ты решила свой гардероб поменять? Давно пора!

– Лотта, представляешь, - вдруг вспомнила я.
– меня толстой назвали.

– И ничего удивительного, ты к своей одежде безобразно относишься, я давно говорю. Кто может разглядеть твою тонкую талию за такой занавеской, сама подумай? А парень-то хоть ничего, стоит переживаний?

– Какой парень?
– не поняла я.

– Который тебя толстой назвал. Ведь если бы он тебя не интересовал, то ты пропустила бы его замечание мимо ушей, как ты обычно делаешь, и не переживала бы.

– Да я не переживаю, просто вспомнила, - по детской привычке я начала грызть ноготь.