В Полном собрании сочинений Раймунда Луллия, изданном в Майнце в 1721–1742 годах, возможно, затерялись упоминания о поселенцах Майорки, привезенных туда на невольничьих кораблях из «Скифии».

Но вот пришло время, когда загадочные страны были положены на карту, составленную на Майорке.

Лепестки бледно-розовых цветов, летевшие с миндальных деревьев, падали на большой стол, заваленный рукописями и рисунками.

Смуглый человек сдунул лепестки, чтобы продолжить работу над изображением Камбалека (Ханбалыка). Рядом с китайской столицей был виден рогатый грифон, раскрывший перегородчатые крылья.

Рисунки — один удивительнее другого — постепенно заполняли собою поверхность карты. Пестрые флаги и гербы; сирена, держащаяся за хвосты двух дельфинов; огромные птицы — по виду аисты, — нападающие на людей; всадник под высоким балдахином; восточные владыки, восседающие на престолах, дромадер с лебединой шеей; парусные корабли — чего только не было на Каталонской карте!

Зловещие слова «Гог и Магог» были тщательно выписаны возле изображения «стены Гога и Магога», расположенной за горами «Каспис», на северо-востоке Азии. Гористая грань земного круга отделяла «Гог и Магог» от «моря-океана». В нем лежали острова. Надпись возле них гласила:

«На этих островах много хороших кречетов, которых ловили для великого хана».

И кречеты были там изображены, как бы стоящие во весь рост на лапах, с обращенными к югу головами.

К слову сказать, северные ловчие птицы уже не раз поднимались к небу Арагонии. Однажды Иаков Второй, король Арагонский, счел возможным отправить трех белых соколов в подарок султану Египта. Соколы, по-видимому, были доставлены в Испанию из Каффы.

От «Гога и Магога» можно было свободно пройти на кораблях в «море индийских островов». Следовательно, острова кречетов и архипелаги Индии имели между собою связь.

Составитель Каталонской карты намного точнее, чем его предшественники, изобразил очертания Черного моря. В самом начале Великой сухопутной дороги в Китай на карте стояла Тана. Следуя дальше, согласно описанию Пеголотти, мы находим Ургенч, Иссык-Куль и загадочный Лоб.

Иссык-Куль с «монастырем армянских братьев» и Лоб были нанесены на карту впервые, причем каталонский космограф сообщил, что Лоб известен вожатым караванов, идущих в Китай.

Однажды, когда до этого дошла очередь, каталонский ученый вывел на своей карте слово «Sebur». Это произошло между 1375 и 1377 годами в Пальме.

За последние годы история создания Каталонской карты заметно подвинулась вперед. В Барселоне в 1930 году вышла книга X. Репараса, посвященная морской истории Каталонии. Репарас рассказывает, что португальский инфант Жуан, будущий король, начиная с 1373 года, стал проявлять заботы о составлении большой карты мира. На Майорке отыскался человек, которому поручили это важное дело. Его звали Авраамом Крескесом.

Он по меньшей мере два года не знал ни отдыха, ни покоя. Великолепный образ мира, представлявшийся умному взору Авраама Крескеса, был выполнен им к 1378 году.

Прошло года три, и чудесная карта была отправлена во Францию, к королю Карлу Шестому. Она украсила собою стены Лувра.

Некоторые исследователи впали в ошибку, считая, что Каталонскую карту держал в руках Карл Пятый. Если он даже в действительности заказывал через принца Жуана карту мира, то не дождался ее. Карл Пятый умер в 1380 году, а доставлена карта в Париж была осенью 1381 года, когда французский престол занимал Карл Шестой, прозванный впоследствии Безумным.

Авраам Крескес умер в 1387 году, через десять лет после того, как дал жизнь своему детищу — чудесной Каталонской карте.

Сын Крескеса Иегуда, он же Жауме Рибес, принял из рук отца циркуль и кисть и стал продолжателем его дела.

Крескес-сын был приглашен на службу к принцу Генриху Мореплавателю. Последний, как известно, был сыном Жуана, поощрявшего Крескеса-отца, когда тот составлял Каталонскую карту.

Карта, составленная на Майорке, была издана лишь в 1742 году в Париже.

Знаменитый польский историк и революционер Иоахим Лелевель, находившийся вдали от родины, в голоде и нужде, к 1852 году составил описание Каталонской карты.

По всей вероятности, он видел ее в подлиннике, в числе тех ста семидесяти пяти карт средневековья, которые отыскал и внимательно изучил.

Работа над пятитомной «Географией средних веков» отняла у Лелевеля зрение и ввергла его в недуги.

Составив полный список всех старинных источников, где была хоть раз упомянута страна Гога и Магога или знаменитая стена, закончив подробное исследование о карте ал-Идриси, Лелевель в беседах с друзьями говорил, что «География средних веков» дала ему средства на кусок хлеба и свечу. Он уже не будет каждый день думать о хлебе и свете! Этот герой науки отдал немало сил Каталонской карте.