– Считая последние сотни, что прибыли с вами... человек пятьсот.

– Прилично. Так что с воздухозаборниками?

– Они атакованы грайверами. Пока только три из них - расположенные ближе остальных к Люцерну. Но есть все основания полагать, что та же участь постигнет и оставшиеся два.

– Почему?

– На лицо разумная последовательность действий. Грайверами управляют. Вокруг Феникса расположена система следящей аппаратуры. Большая ее часть была установлена давно, но часть мы смонтировали за последние дни. Так вот - почти вся старая аппаратура уже уничтожена. Датчики движения, видеокамеры, тепловизоры...

– Вы ослепли?

– В большей степени.

– Интересно...
– эрсати обхватил голову руками. Мысли все еще ворочались медленно.
– Феникс уже обложен. И обложен тем, кто знает многие, если не все, его секреты.

– Таких людей нет, - вступил в разговор Клаус фон Клитцинг.
– Никто из тех, кто обладает подобной информацией, не пропадал из убежища.

– Вы сами создали такого человека. Не лично вы, конечно. Но прежняя правящая верхушка. Они считали, что допрашивают Трэша ЭнЛиама, а он тем временем спокойно рылся в их мозгах. Не знаю уж, как у него это получилось с той системой слежения за ментальной активностью, но факт остается фактом. Иного объяснения я не вижу. Грайверов ведет Трэш - это известно точно. Он их мозг. Где он, кстати?

– Предположительно в черте города. На окраине. Это примерно в полутора километрах от нас. Грайверы концентрируются именно там.

– У вас есть ракеты?
– с надеждой спросил эрсати.

– Нету, - развел руками Влад Ясный.
– К сожалению

– Очень жаль... Ваши люди за пределами убежища еще остались?

– В трех гарнизонах в горах. Остальные здесь.

– Капкан захлопнулся. Ну, что? Я согласен - у нас проблемы. Если грайверы уничтожат воздухозаборники, сколько мы протянем?

– Дня два... возможно.

– А те три уже уничтожены?

– Нет. Они достаточно хорошо укреплены. Уничтожен только один. Воздух через него все еще поступает, но с каждым часом все меньше.

– Два дня...
– Кэр закрыл глаза. Самое оно, чтобы припомнить всю свою жизнь. Больше и не надо.

– Если уничтожить мозг - грайверы превратятся в неуправляемую толпу, с которой будет легче справиться, - сказал Влад Ясный.

– Потому я и спросил про ракету, - криво усмехнулся эрсати.
– Снарядите группу. Небольшую, но мобильную. Осталась у вас еще техника на ходу? Попытка прорваться к Трэшу через толпу грайверов - самоубийство. Но иного выхода я не вижу. Уничтожим его - появится шанс выжить. Сейчас им даже не надо нас штурмовать. Достаточно завалить воздухозаборники, а потом дождаться, пока мы все сдохнем или станем прорываться. В любом случае, недостатка в еде у них не будет.

– Вы так просто об этом говорите?
– спросил Клаус фон Клитцинг.

– Новый Иерусалим уже стал их кормовой базой. На то, чтобы полностью смять сопротивление инквизиции, тварям понадобился всего один день. Я не забыл упомянуть, что и глава Иерусалима не смог миновать этой участи? Беженцы, которые прибыли сегодня, - это единственные, кто выжил. Других, я уверен, не будет. Чем больше я вспоминаю нападение грайверов, тем больше убеждаюсь в том, что Трэш не только управлял ими, но и подготовил для штурма все условия. То землетрясение не могло быть случайностью. Я слышал, что под улицами столицы жители успели прорыть ходы. Не знаю, зачем им это понадобилось. Но Трэш знал о них и сумел немного 'пошевелить'. Так чего паниковать? Расслабьтесь и проведите последние дни так, чтобы потом не было обидно.

– Вы так и собираетесь поступить?

– Возможно...
– Кэр отстранился.
– Но пока нет настроения. Сдохну тихо. Может, даже сам в морг спущусь.

Он говорил серьезно, без намека на пафос или показное бахвальство. Просто на плечи вдруг опустилась невыносимая усталость. Хотелось просто лечь и уснуть. И пусть все кончится. Сколько можно бегать от судьбы? Они и так бегут от самого Генка... нет - от завода, где планировали остановиться на зимовку. Похоже, финиш уже на горизонте.

– Мы скорбим о вашей потере, - впервые за время разговора подал голос Хол Клемент.
– В любом случае, мы будем бороться. Благодарим за помощь.

Эрсати встал и, не прощаясь, направился к выходу. Он все делает правильно. Ему больше не за что бороться. Не за кого. Он не отвечает за всех этих людей. Та, за кого он был действительно в ответе, лежит в морге. Ее не вернуть.

Он замер в самых дверях. Перед внутренним взором встали глаза Ани, наполняющиеся слезами. Слезами от так и не высказанного им ответа.

В грудь кто-то настойчиво толкал. Кэр вернулся в реальность. Перед ним стояла молодая женщина и пыталась протиснуться в зал координационного центра.

– Простите...
– проговорила она.

Эрсати отступил, пропустил женщину. Затем резко развернулся.

'Подыхать так подыхать. Но не в постели же, в компании маразматических воспоминаний, как дряхлому старику'.

На него смотрели с нескрываемым удивлением, когда он снова появился за столом.

– Просто интересно стало, что собираетесь предпринять?
– спросил Кэр.