– Держать!
– заорал Зеленый.
– Гранату!

В коридор полетела граната. Взрыв. Одно хорошо: дым в воздухе надолго не задерживается - засасывается в отверстие в полу. Но вонь точно прилипла к стенам, не уходит.

– Готово!
– эрсати отключил резак, выронил его из онемевших рук.

В дверь грохнули еще несколько раз - все тщетно.

– Кажется, держится, - не очень уверенно проговорил Шемп.

– Дыру надо заделать, - сказал Зеленый.
– Отодрать лист металла со стены и закрыть.

Так и поступили, только резаком манипулировал уже не Кэр. Он отошел к железобетонному экрану, сел. Руки дрожали, дыхание никак не восстанавливалось.

Сделано большое дело, можно и отдохнуть. Грайверам, даже черным, понадобится не менее нескольких дней, прежде чем они снова смогут высадить дверь. Если вообще смогут... Впрочем, проникли же они к самому отсеку воздухозабора. А снаружи должна быть еще одна дверь. И массивней этой.

Снаружи в дверь продолжали биться. Твари нисколько не жалели себя. Больше того, похоже, не обращали внимания на боль. А боль от ударов такой силы просто обязана быть.

– Может, всю дверь усилить?
– предложил Кэр.
– Не нравится мне, как они долбятся.

Он ощутил странный, горьковатый запах. Только что вроде бы не было - и вот нате. Откуда? Эрсати окинул отсек взглядом. От мертвых грайверов? Вполне возможно. Он подошел к сваленным в кучу телам. Так и есть: здесь запах стал сильнее.

– Стоп!
– произнес тихо и уже потом заговорил громче: - А сюда воздух откуда попадает? Мы же задраили дверь.

– Голову подними, - кивнул на потолок Зеленый.
– Видишь?

Большую часть потолка покрывали отверстия диаметром примерно в сантиметр.

– Здесь можно пролезть?
– спросил Кэр.

– Грайверам? Черт их знает. Над потолком располагается первая фильтрационная система. Над ней - вентилятор. Еще выше - несколько слоев перфорированного металла.

– Звучит хорошо, но после этой двери уже ничему не доверяешь. Все равно прокопаются. Вопрос в том - как быстро?

– Пока мы их остановили. Это главное.

– Согласен, - кивнул эрсати. Что-то его смущало. Что-то не давало покоя. Мысль, засевшая глубоко в сознании, но не желающая выбираться на поверхность. Они что-то упустили, на что-то не обратили внимания.

Зеленый присел возле железобетонного экрана, активизировал браслет-передатчик. В нескольких словах он доложил обстановку, упомянул о погибшем бойце. Кэр не стал вслушиваться, отошел к двери, потом уставил на потолок.

Что же не так?

Он прикрыл глаза, глубоко вздохнул. Запах стал сильнее - сомнений нет.

Гниют они, что ли? Но разве могут так быстро? Раньше такого точно не было.

Эрсати дернулся от выкрика. Зеленый стоял на ногах и с отвращением смотрел на собственную ладонь. Та была вымазана в чем-то черном.

– Аптечку! Что за?!
– он зашипел.

– В сторону!
– Кэр выхватил из рук подбежавшего бойца аптечку, вытащил оттуда моток бинта.
– Что это?

Зеленый только кивнул на пол, по которому от самого мелкого грайвера пролегла черная струйка крови.

'Точно гниют!' - подумал эрсати.

Этого еще не хватало.

Он промокнул бинт дезинфицирующим средством, осторожно стер кровь с ладони человека. Ничего особенного - небольшое покраснение, как после ожога.

– Больно?

– Нормально, - Зеленый сжал пальцы в кулак, снова разжал.
– Теперь нормально. Она жжет. Ты знаешь?

Кэр отрицательно покачал головой, спросил:

– Кислота?

– Похоже.

– Ничего страшного. Но я бы еще раз хорошо промыл. На всякий случай.

– Один воздухозаборник пришлось сдать, - сказал Зеленый, повысив голос.
– Твари пробили оборону и спустились в трубу. Сейчас спешно заваривают всю ту часть системы. Остальные держатся. Ждем час, потом, если все в порядке, уходим. Здесь оставляем видеокамеру.

– Лучше дежурного, - сказал Кэр.
– Больше шансов заметить неладное.

– Это приказ, - отрезал Зеленый.
– Приказ не обсуждается. Хотя...
– он помолчал.
– Ты можешь остаться. За собой не потащу.

Эрсати нахмурился. Вот на тебе: отчитал, будто девку пропащую.

'Да и плевать на вас всех! Делайте, как знаете! Приказ...'

Весь следующий час Кэр молчал. Он бы предпочел уйти сразу, но заставил собственную гордость приумолкнуть. В конце концов - сам вызвался идти с этими людьми. Никто не заставлял.