Титер оказался крупным седым мужчиной с внешностью бармена из Питтсбурга. У него была огромная голова.

Глаза размером с крутые яйца. Прирожденный лидер.

Вине коротко доложил, бросил мою книгу ему на стол и вернулся вниз. Я стоял перед столом, а за спиной у меня стоял Карл, приставив 38-й калибр к моему виску.

Боб Титер непонимающе посмотрел на книгу, а потом перевел свои большущие глаза на меня.

— Ты нашел это на Свалке? — Его глубокий голос звучал меланхолично.

— Я никогда не был на Свалке.

У Титера был шокированный вид. Карл взвел курок.

Снова я сказал не то, что надо.

— Ты от Нечистого.

Это не было вопросом. Пистолет втыкался мне в правый висок. Я не ответил, и Карл еще сильнее ткнул в меня стволом. Вдруг мне стало безразлично, убьют меня или нет. Я нырнул головой вправо вниз и вскинул назад левую руку, надеясь вслепую схватить оружие. Мне повезло, и я захватил пистолет мизинцем, мешая стрелять.

Продолжая поворачиваться, я резко присел. Пистолет оказался в моей руке.

Я быстро отступил назад, и Карл бросился на меня.

Я едва успел перехватить пистолет в правую руку. Он медвежьим объятием прижал мне руки к бокам.

Его тестообразное лицо смотрело на меня недовольно.

— Мы будем убивать тебя медленно, дьявол.

Я дернулся вперед и вцепился зубами ему в лицо.

Зубы вошли в его плоть. Часть щеки оторвалась.

Он взвизгнул и ослабил хватку как раз настолько, чтобы я сумел поднять левую руку и освободиться, оттолкнув его. Теперь я держал пистолет как следует, и когда он повторно кинулся на меня, я выстрелил ему между глаз.

Он, пошатнувшись, отступил, повернулся и упал. Его затылок напоминал тарелку со спагетти. Его тело съежилось, стало компактным. Через несколько секунд оно превратилось в комок зеленого света, выплывший в окно в направлении Свалки.

Титер нажимал на кнопку на своем столе. Я направил пистолет на него. На лестнице загремели шаги. С рычанием я подступил к нему.

— Боб, тебе жить осталось секунд десять.

— Давайте не будем торопиться! — воскликнул он своим глубоким голосом.

— Ладно. — Я зашел ему за спину и одной рукой обхватил его за горло. — Выведи меня отсюда живым.

Когда они пинком открыли дверь, я уже сидел на корточках позади Титера с нацеленным на него пистолетом. Я подсказал ему, что говорить. Божий Эскадрон послушался. Через десять минут мы с Титером были в «форде» Винса. Титер был заперт сзади, а я сел за руль.

У меня было два пистолета, а на сиденье рядом лежал автомат, не говоря уж о моей книге и подаренном мне на память экземпляре «Закона Небесного». Это оказалось не трудно. Теперь мне хотелось побелеть и выбраться из Тракки.

Божий Эскадрон пообещал не начинать охоту за мной в течение получаса. Я рассчитывал, что до этого успею загнать машину в кювет и уйти пешком. Я все еще не решил, пристрелить мне Боба Титера или нет.

— Приведите хоть один довод, почему мне не следует убивать вас.

— Они тут во мне нуждаются, — ответил замогильный голос. — До того, как я прибыл сюда, а это случилось Двадцать пять лет назад, здесь не было никакого города, никакой централизованной власти. Я дал им это, и не только. Я дал им нечто, во что они могут верить. — Его голос потеплел. — Феликс, я знаю, вам здесь страшно, вы никогда не думали.., никогда не думали, что рай — такой.

— Это не рай. Не может быть рая с полицией. И не называйте меня Феликсом.

Титер снисходительно хмыкнул.

— По возрасту я мог бы быть твоим отцом. Тебе действительно не повезло, что ты попал сюда таким молодым, и меня нисколько не удивляет, что в тебе кипят горькие, бунтарские чувства. И конечно, ты прав. Это не настоящий рай, это лишь полустанок, промежуточная остановка для передышки.

Мы въехали в более запущенный район Тракки. На тротуарах толклась уйма людей, в основном стариков.

Выглядели они бедно, и меня поразило, что они ничего не потребляли — не ели, не пили, не курили, даже не жевали резинку. Они просто топтались вокруг с бессмысленным видом, одетые в то, что сумели раздобыть на Свалке. Иногда кто-нибудь узнавал Титера на заднем сиденье и начинал неистово махать ему.

— Если это всего лишь полустанок, почему вы пробыли здесь двадцать пять лет?

— Я нужен этим людям. Я построил для них город.

До меня стало доходить.

— Вы хотите сказать, что, когда вы попали сюда, здесь не было города?