Эла кивнула:

– Проверить на практике, действительно ли разумность пеквениньос целиком и полностью основывается на десколаде, а их мозг – всего лишь бесполезный придаток.

– Я сделаю это, – сказал Сеятель.

– Я никогда не осмелюсь просить тебя.

– Я понимаю. Но я настаиваю, ради себя самого.

Эндер был немало удивлен, увидев, что Эла и Сеятель по-своему так же близки друг другу, как Эндер и Валентина, что они способны понимать друг друга с полуслова. Эндер даже не представлял, что между представителями различных разумных рас могут возникнуть такие отношения… Однако почему нет? В особенности если они столько проработали вместе, решая одну и ту же задачу?

Но потом Эндер вдруг понял, о чем договариваются между собой Сеятель и Эла. Валентина, которая прилетела на планету несколько недель назад и только начала входить в их общество, изумленно хлопала глазами.

– Что происходит? – непонимающе спросила она. – О чем они говорят?

Ответила ей Эла:

– Сеятель предлагает такой вариант: мы возьмем одного пеквениньо, изгоним из него вирус десколады и поместим в молекулярную клетку, где десколаде будет до него не добраться. И проверим, останется ли у пеквениньо способность совершать осмысленные поступки.

– Это несколько ненаучно, – поморщилась Валентина. – Ведь существуют другие способы проверить то же самое. Или выхода нет? Мне казалось, десколада неотъемлемо присутствует во всех жизненных циклах пеквениньос.

– Сеятель, очутившись вне досягаемости десколады, должен немедленно заболеть, и вскоре он непременно умрет. Десколада убила Квима, Сеятель же умрет потому, что вирус перестанет воздействовать на его организм.

– Вы не позволите ему этого, – помотала головой Валентина. – Это ничего не докажет. Он может сойти с ума просто по причине болезни. От обыкновенной простуды люди мечутся в лихорадке.

– А что еще остается делать? – спросил ее Сеятель. – Неужели мы будем ждать до тех пор, пока Эла не найдет верный способ расправиться с вирусом, чтобы потом обнаружить, что без него мы никакие не пеквениньос, а самые что ни на есть свиньи? Что речь нам дана вирусом, поразившим наши тела, и что, лишившись его, мы лишимся всего и превратимся в бессловесных тварей, похожих на деревьев-братьев. Или нам суждено узнать это только тогда, когда вы выпустите на свободу вирус-убийцу?

– Но это же несерьезно, эксперимент непременно выйдет из-под контроля…

– Наоборот, это очень серьезный эксперимент, – подтвердил Эндер. – На такой эксперимент можно отважиться только тогда, когда все летит к чертям, когда требуется результат, причем немедленно. Такой эксперимент проводится, только когда результат невозможно предугадать, когда ответ должен оказаться однозначным – да или нет. Толпа сумасшедших пеквениньос собирается захватить космические корабли и распространить по Галактике смертельно опасный для всего живого вирус, поэтому необходимо что-то предпринять.

– На такой эксперимент можно отважиться лишь тогда, когда возникает необходимость в героическом поступке, – договорил Сеятель.

– Это мы нуждаемся в геройстве? – уточнил Эндер. – Или это ты хочешь стать героем?

– На твоем месте я бы вообще молчала, – сухо произнесла Валентина. – На протяжении долгих столетий ты только и делал, что геройствовал.

– Может быть, никакого геройства и не потребуется, – пожала плечами Эла. – Квара знает о десколаде куда больше, чем рассказывает нам. Возможно, она уже выяснила, что десколада может быть лишена «разумности», сохранив при этом все необходимые жизненные функции. Если мы сумеем создать такой вирус, мы можем проверить его действие на пеквениньо, не подвергая жизнь последнего смертельной опасности.

– Вся беда в том, – заметила Валентина, – что Квара вряд ли поверит нашей истории об искусственном происхождении десколады. Она никогда не поверит, что вирус был создан некой разумной расой, как Цин-чжао не поверила, что голос богов – следствие маниакально-побудительного синдрома, внедренного на генетическом уровне.

– Я сделаю это, – решительно заявил Сеятель. – И начнем мы немедленно, потому что времени очень мало. Завтра же вы поместите меня в стерильную среду, а затем испробуете на мне припрятанные про запас химикаты, которыми намереваетесь расправиться с десколадой. Запомните, вы будете использовать только те химикаты, которые должны пойти в действие лишь после того, как десколада адаптируется к нынешним подавителям.

– Ты, надеюсь, понимаешь, что все это может быть впустую? – спросила Эла.

– Тогда это станет настоящей жертвой с моей стороны, – ответил Сеятель.

– Если ты начнешь терять разум и мы установим, что это никак не связано с болезнью твоего тела, – предупредила Эла, – мы прекратим эксперимент. Все сразу станет понятно.

– Хорошо, – согласился Сеятель.

– И ты еще сможешь оправиться.

– Мне все равно, буду я жить или нет, – сказал Сеятель.

– Мы также остановим эксперимент, – в свою очередь предупредил Эндер, – если ты начнешь терять разум и это будет непосредственно связано с твоей болезнью. Тогда эксперимент окажется бессмысленным, и мы все равно ничего не узнаем.