– А Мари Денарно? Что у них было с Соньером? Бы лних башенка, образно выражаясь?

– Тут все очень непросто, – сказал Ален. – Одни утверждают, что Мари была только служанкой Соньера. Только служанкой – и все. Ну, или домоправительницей. В общем, вы поняли. Другие считают, что да, Мари была домоправительницей, но еще и любовницей. Так сказать, совмещая приятное с полезным. А как оно было на самом деле? На самом деле Мари была для Соньера не просто служанкой. Ну, или домоправительницей.

Мы со Скэбисом понимающе переглянулись. Мы нисколько не сомневались, что Мари была любовницей Соньера. Несомненно, у них были близкие отношения – Соньер открыл Мари свою страшную тайну и оставил ей по завещанию все, чем владел, – и было бы логично предположить, что эта близость строилась, скажем так, на интимной основе. Юная впечатлительная девица и красивый кюре, который жил по своим собственным правилам и плевал на все нормы и установления, если они ему не подходили, живут под одной крышей, в маленькой деревушке, затерянной в диких краях… вывод напрашивался сам собой. Не зря же жители Ренн-ле-Шато за глаза называли Мари «Мадонной Соньера». Но то, что сказал нам Ален, стало длянас неожиданностью.

– Мари была не просто служанкой Соньера. Она была его дочкой.

– Что? – растерянно выдавил я.

– Это вы так пошутили? – осторожно поинтересовался Скэбис.

– Ни в коем случае.

– Наверняка пошутили. Ален покачал головой.

– Мари была дочкой Соньера, и тому есть доказательства.

Впрочем, Ален не стал уточнять, что это за доказательства. А мы со Скэбисом так растерялись, что и не стали его допытывать. Но почему ни в одной книге о Ренн-ле-Шато нет ни единого упоминания о том, что Мари Денарно была дочкой Соньера? Почему сам Ален не развил эту версию в своих собственных книгах? Что-то тут было не так. Может быть, они вправду решил приколоться?

Мы со Скэбисом весь день обсуждали эту убойную новость. Собственно, если задуматься, все сходилось. Мать Мари, Александрина, жила в Эсперазе, меньше чем в миле от той деревни, где родился Соньер. Если считать по годам, Соньер, пусть и с некоторой натяжкой, вполне мог быть отцом Мари. Мари Денарно умерла в январе 1953 года в возрасте восьмидесяти пяти лет. Мы со Скэбисом подсчитали, что самое раннее, когда ее могли зачать, – это апрель 1867-го. Соньеру тогда было пятнадцать. Конечно, неплохо было бы заглянуть в архив, в книгу записей актов гражданского состояния за тот период, но это было никак невозможно, поскольку все документы вплоть до начала двадцатого века сгорели во время пожара.

На следующий день после завтрака мы со Скэбисом засели у меня в номере и опять принялись обсуждать вчерашнюю новость о вероятном отцовстве Соньера. Я как раз излагал свои мысли по этому поводу, как вдруг в открытое окно влетела пчела и стала кружиться у меня над головой. Это был поистине гигантский экземпляр. Я таких в жизни не видел. Пчела явно примеривалась, как бы сесть мне на голову. Я резко дернулся и услышал, как подо мной что-то треснуло. Одна из ножек кровати надломилась, и я упал на пол.

– Ты чего? – спросил Скэбис, помогая мне подняться.

– Там такая большая… большая… – Я обвел взглядом комнату. Мое помешательство на пчелах весьма веселило Скэбиса и Бельи, и мне не хотелось лишний раз выставлять себя идиотом. Пчела обнаружилась на подоконнике. Невозмутимо жужжа, она вылетела наружу, показав мне свою полосатую задницу.

– Кто большая?

– Большая бегемотина в оранжевом берете, – это был идиотский ответ, но ничего лучше с ходу не придумалось.

Бельи решил, что хозяйке гостиницы вовсе незачем знать про сломанную кровать. Он предложил починить ее самостоятельно. Так мы и оказались в магазине скобяных товаров в Эсперазе – приехали за гвоздями. На той же улице, где магазин была городская мэрия. Буквально через дорогу. Мы решили зайти и спросить о сгоревших архивах. Чем черт не шутит, авдруг где-нибудь сохранились копии? Или хотя бы какие-то записи? Может, кто-нибудь что-нибудь знает?

В фойе было пусто. Из мебели присутствовала лишь конторка администратора, за каковой конторкой восседала томного вида красавица с огромными глазами и роскошным бюстом. Бельи тут же переключился в режим «обаять-покорить», и уже через пару минут красавица поставила локти на стол и подперла подбородок руками. Она хлопала длинными пушистыми ресницами и улыбалась всему, что говорил ей Бельи. Я уже начал всерьез опасаться,что Бельи забыл, зачем мы вообще сюда зарулили, но тут красавица обернулась и открыла шкафчик у себя за спиной. На верхней полке стояли древнего вида книги с годами на истершихся корешках.

– Мы были уверены, что все архивы сгорели, но вот они, милые. В целости и сохранности, – сказал Бельи нам со Скэбисом. – Здесь все записи по Эсперазе и ближайшим селениям, включая Ренн-ле-Шато. Можете изучать хоть до вечера.

Мы со Скэбисом больше часа просматривали рукописные архивы. Надо сказать, мы слегка обалдели от такого поворота событий. Мало того, что архив не сгорел, так он еще находился в открытом доступе. Шкаф, в котором хранились регистрационные книги, кажется, даже не запирался.