Тем не менее я заставил его попотеть за его 150 фунтов.

Просто для устрашения организма.

После первой поездки в Ренн в начале лета я вернулся домой весь издерганный и нервный. Однако теперь я был искренне рад, что съездил туда еще раз – в немалой степени потому, что нам со Скэбисом действительно было что рассказать Роберту МакКалламу и всем остальным. На какое-то время Гарри с его мешковатыми шортами получил полукультовый статус в нашей «Гриффонской» компании. Вообще все «пехотинцы» из Общества Соньера были личностями выдающимися и во всех отношениях приятными – не говоря уже о Генри Линкольне, нашем вожде и учителе. Единственное огорчение: нам так и не удалось пообщаться с Аленом Фера в том объеме, в каком бы хотелось.

До теперешнего момента я как-то не принимал тайну Ренн-ле-Шато всерьез. То есть мне было действительно интересно. Меня всегда привлекала история, и мне нравилось разбираться в загадочных обстоятельствах жизни Беранже Соньера, Мари Денарно и Пьера Плантара, но для меня это было скорее развлечение. В отличие от того же Скэбиса. Я всегда чувствовал себя скорее примкнувшим, нежели активным участником событий – будь то получасовая беседа со Скэбисом на веранде или двухнедельное пребывание во Франции. Я нашел для себя занятие. От нечего делать. Говоря метафорически, я не рулил мотоцикл, а ехал на заднем сиденье. Ни во что не вникал. Часто не понимал, что вообще происходит. Засыпал в музеях. Впадал в паранойю в присутствии американских туристов и мертвых пчел.

По дороге домой я решил, что мне следует прислушаться к совету Джеймса Брауна. Встряхнуться, влезть в самую гущу событий, стать непосредственным участником, ухватиться двумя руками. По приезде я даже не стал распаковывать вещи, а сразу же бросился к Скэбису и принялся рыться в картонной коробке за барабанной установкой. Буквально за день я перечитал «Проклятое сокровище» Жерара де Седа и монументальный «кирпич» Генри Линкольна «Священная кровь и Святой Грааль» – за три дня. Я взял у Скэбиса еще и другие книги о Ренн-ле-Шато и заказал несколько эзотерических монографий более общего содержания через интернет-библиотеку. Милая женщина, сотрудница Брентфордской библиотеки, просмотрела мой список книг – «Справочник алхимика», «Безупречная ересь», «Нечестивый Союз: нацизм и оккультные науки» – со слабой, вымученной улыбкой, сопровождавшейся нервным тиком.

Примерно через неделю после того, как мы вернулись домой, я решил разобрать свои старые распечатки с интернет-сайтов о Ренн-ле-Шато и наткнулся на сложенный вчетверо смятый листок со списком «Что надо сделать, чтобы найти Святой Грааль», с оторванным уголком и коричневым следом от чайной чашки посередине. Я разгладил его и повесил на стену у себя в кабинете, сбоку от монитора. В тот же день, ближе к вечеру, я собрал все журналы по недвижимости и свои неумелые, но любовно исполненные зарисовки того, каким мне видится мой новый дом, и убрал их на нижнюю полку буфета.

Скэбис, похоже, решил воспользоваться моим заново разгоревшимся энтузиазмом и как-то вечером позвал меня на совместный просмотр видеоматериалов по Ренн-ле-Шато. Главным пунктом программы шли три фильма, снятые Генри Линкольном для Би-би-си. Я видел их очень давно и пересмотрел с большим интересом, тем более в свете того, что узнал о Соньере и Ренне за последние несколько месяцев. Меня также заинтриговало странное устройство, стоявшее на телевизоре Скэбиса, непонятного предназначения штуковина шести дюймов в высоту: два сплющенных шара из прозрачного оргстекла с круглой панелью посередине. Я озадаченно взглянул на Скэбиса.

– Наше новое секретное оружие, – объяснил он. – Детектор лжи. Очень полезная штука. Человек говорит, специальное устройство анализирует напряжение в его голосе, а лампочки на панельке, – он указал на три ряда световых индикаторов (красного, желтого и зеленого цвета), расположенных на круглой панели, – показывают, правду он говорит или нет. Реальная вещь. Я его выписал не по какому-то сомнительному каталогу.

– Он его купил в Научном музее, – сказала Вив, как всегда запредельно очаровательная и обутая в «Доктора Мартинса». – Вместе с ручкой, которая пишет в открытом космосе. Вещь, безусловно, необходимая в любом хозяйстве.

Согласно инструкции по эксплуатации, валявшейся на диване, новое приобретение Скэбиса было результатом многолетней работы «ученых и сотрудников аналитического отдела военной разведки». Детектор лжи представлял собой АГН (анализатор голосового напряжения), совмещенный с ВПС (вычислителем психологического стресса). Световые индикаторы на панели давали «мгновенное отображение степени правдивости» сказанного: зеленые и красные лампочки указывали на минимальное или же максимальное напряжение в голосе соответственно. Инструкция предупреждала, что данный детектор, как и всякий прибор, не является непогрешимым, поскольку «голосовая реакция у каждого человека всегда индивидуальна», тем не менее «загорание красных лампочек определенно указывает на то, что вас пытаются обмануть». Меня это насторожило. Потому что за те три часа, пока мы смотрели различные видеоматериалы, красные лампочки на детекторе лжи мигали постоянно, тогда как зеленые и желтые пробивались лишь периодически, да и то как-то вяло.

– И какой из этого следует вывод? – спросил я по окончании просмотра. – Что доверчивым зрителям вешают на уши лапшу и другие макаронные изделия?

– Данный детектор, как и всякий прибор, не является непогрешимым, – хихикнула Вив.

– Ничего не понимаю, – пробормотал Скэбис, подошел к телевизору, осторожно взял в руки итог многолетней работы ученых и аналитиков из военной разведки, задумчиво осмотрел его со всех сторон, энергично встряхнул, буркнул: – Вот блин, – и швырнул его мне через всю комнату. Потом покачал головой и вздохнул: – Десять фунтов коту под хвост.