О дивный Иона! ты был любителем истины, и всем корабельщикам открыл ее относительно самого себя, говоря: знайте, что вся эта ветренная буря, этот шторм ветров, поднявший на море целые горы волн и все бедствия, от него претерпеваемые, произошли единственло от сопротивления собственной моей воли против воли Божественной: Бог приказал мне идти в Ниневию, но не в Фарсис. — Однако ожидает тебя учитель морский, который вскоре наставит тебя, научит той истине, что должно каждому того желать, чего желает Бог, и не желать того, чего не желает Бог: "Взяли Иону и бросили его в море, и утихло море от ярости своей" (Ион. 1:15), "и повелел Господь большому киту поглотить Иону" (Ион. 2:1). Таковы последствия упорного своеволия!

Да послужит это и нам, братия, наукой о том, как принимать на себя благое и легкое бремя Божественной воли. Слушайте дальше, каким образом последовало вразумление наказанного Ионы, и как легко и скоро он покорился повелению Божьему.

Он, заключенный в утробе живого морского зверя, как бы в темном каземате, и погруженный уже почти на дно ада, недоумевал, жив ли он, или мертв? И, как бы находясь во сне, воззвал он к Господу — когда душа его была уже близ кончины, тогда он вспомнил о Боге. Действительно, так бывает и с нами грешными: не скоро приходим мы в чувство; одна крайняя, угрожающая беда пробуждает в нас чувство, и мы тогда начинаем желать того, чего прежде и преступно не желали.

Итак, Иона, пойдешь ли в Ниневию? — "Пойду." Будешь проповедовать Ниневитянам покаяние? — "Буду." Желаешь ли исполнить свои обещания, данные во утробе кита? — "В точности исполню." "И сказал Господь киту, и он изверг Иону на сушу" (Ион. 2:11). "И было слово Господне к Ионе вторично: встань, иди в Ниневию, город великий, и проповедуй в ней, что Я повелел тебе.

И встал Иона и пошел в Ниневию, по слову Господню" (Ион. 3:1–3). Иона теперь отверг собственную волю, и хочет того же, чего Бог хочет; он спешит огласить великий город, работая ногами, руками и голосом, говоря: "после сорока дней город истребится" (Ион. 3:4)! Теперь Иона весь обратился в деятельность: громовым голосом говорит, наставляет и поучает к покаянию граждан, слушая уже Бога и повинуясь повелению Божьему. О если бы он постоянно поступал так, и не возвращался бы к прежнему своеволию!

Но увы, и горе нам от слабости и непостоянства воли человеческой!

Только что она была Божьей волей, и вдруг начинает опять быть своей волей: "Иона сильно огорчился …и был раздражен" Ион. 4:1). Это злостные признаки человеческой воли, вступающей в борьбу с волей Господней. Кто покорен и послушен воле Божьей, тот никогда не огорчается, не раздражается и не ослабевает под бременем печали до того, чтобы возбудить в себе гнев и негодование против распоряжений Всевышнего.

Что же, Иона, твою волю, во всем Богу покорившуюся, приводит опять в смущение? Вот причина нового противления Богу: "о Господи! не это ли говорил я, когда еще был в стране моей?… ибо знал, что Ты Бог благий и милосердый, долготерпеливый и многомилостивый и сожалеешь о бедствии" (Ион. 4:2). Здесь противоречие между волей Бога и волей Ионы заключается в том, что Бог благоволил, ради покаяния, простить Ниневитян; Иона же хотел, чтобы проповеданная им казнь постигла их на деле и считал, что напрасно устрашать угрозой, которая не исполнится. После чего Иона не находил себе другого утешения, кроме обращения к Богу с молитвой: "И ныне, Господи, возьми душу мою от меня; ибо лучше мне умереть нежели жить" (Ион, 4:3).

Это лучше для тебя, Ионо, но Богу неприятно. Своя воля заботится и внимательна только к тому, что для нее безопасно и приятно, и не рассуждает о том: приятно ли это Богу, или же нет. "И вышел Иона из города, и сел с восточной стороны у города, и сделал себе там кущу, и сел под нею в тени, чтобы увидеть, что будет с городом" (Ион. 4:5). Своя воля еще не успокоилась: она оставляет город, с удовольствием желая смотреть на его истребление. Почему же Иона выходит из города? Почему не уговаривает граждан — к непременному покаянию? Какая необходимость заставила его устроить себе новый дом, осененный тыквой? Тысячи домохозяев с благодарностью приняли бы к себе проповедника покаяния. Но не так поступает своя воля, для которой по временам бывают не только пространные города невместительны, но и целый мир тесен. Иона был уверен, что по выходе его из города грянет гром, и огненный дождь, посланный Небом, тотчас же истребит город. Ибо Бог велел пророку проповедывать в следующих выражениях: "Еще три дня и Ниневия рассыплется." По этому то и устроил Иона себе временное жилище в безопасном месте, чтоб оттуда смотреть, как Бог приведет свою угрозу в исполнение — не станет беззаконных граждан более миловать и истребит их с лица земли.

Долго ожидая здесь отмщения Ниневитянам с неба, видел Иона, что небо остается ясным, немрачным, нет на нем ни туч, ни молний, ни громов, — словом никакого наказания небесного нет; а между тем червь при появлении зари подточил тыквенное растение кущи и отнял у Ионы прохладу от жгучего солнца. Иона изнемог и сильно огорчился, говоря: я "очень огорчился, даже до смерти" (Ион. 4:8-11). Какая же причина его гнева и огорчения? — Что не сбылось то, чего он ожидал, о чем только и помышлял (т. е. небесной казни Ниневитян).