– Слушай, сейчас нам надо домчаться до Николсон-стрит, там людно и можно найти извозчика. – Славная девочка, глядя на него расширенными от ужаса глазами, молча кивнула. – Тогда за мной!

Рейф заметил хвост, едва успев запихнуть Фанни в наемный экипаж. Мужчины в темных костюмах помчались к кебу прямо по мостовой, лавируя между повозками и каретами, не реагируя на гневные оклики и ругань извозчиков.

Рейф запрыгнул в кеб и, распахнув люк на крыше экипажа, крикнул кучеру:

– Скорей, на вокзал. Плачу вдвойне, если довезешь с ветерком.

Кучер щелкнул кнутом, и кони рванули с места в карьер. Кажется, им с Фанни удалось уйти от погони. Преследователи остались с носом.

Кони бежали резво, но не так резво, как хотелось бы Рейфу. Станция Вейверли была всего в нескольких кварталах отсюда. Скорее всего те, кто гнался за ними, заметят, куда свернул экипаж, и догадаются, куда они направились.

Фанни, похоже, разделяла его опасения.

– Готовься выпрыгнуть сразу за парком, – коротко бросил Рейф, и Фанни кивнула, прикусив губу. Перед вокзалом из-за скопления экипажей образовался затор, кеб сперва замедлил ход, а потом и совсем остановился. Рейф и Фанни соскочили на землю и остаток пути до полицейского участка проделали бегом.

– Вот черт. – Рейф напрасно колотил в закрытую дверь. – Ты когда-нибудь слышала, чтобы полицейский участок запирали на ночь?

Рейф и Фанни переглянулись. Они оба узнали этот звук – тяжелый топот бегущих ног. И этот звук приближался. Рейф толкнул Фанни в нишу перед входом в запертый полицейский участок, прикрывая ее собой.

– Что же делать? – с мольбой в голосе прошептала Фанни. Увы, готового ответа на ее вопрос у него не нашлось.

Рейф вытащил револьвер и прокрутил барабан. Осталось пять патронов. Рейф выглянул из-за угла и тут же снова спрятался.

– Не знаю.

– Ты не знаешь? – Фанни нахмурилась. – Я-то думала, что сыщик Скотленд-Ярда должен точно знать, как поступать в подобной ситуации. – Ее возмущенный шепот показался Рейфу таким… умилительным.

Фанни, заглядывая Рейфу через плечо, уставилась на пистолет.

– Почему бы тебе не перестрелять тех типов, что за нами гонятся?

– Ты вправду этого хочешь, Фанни? Чтобы я открыл по ним огонь? Допустим, я заставлю их отступить, а что дальше? Может, мне не дорога собственная жизнь, но рисковать твоей я не могу.

Она громко вздохнула.

– Скорее всего эти парни меня убьют, а ты снова окажешься в лапах похитителей.

– Еще вопрос, кто хуже: похитители или коварные изменники.

Рейф даже растерялся. Что на это скажешь? Повисло тягостное молчание. Вдали, под арочными перекрытиями над перронами послышалось пыхтение паровоза и клацанье товарных вагонов.

Фанни первой отвела взгляд.

– Наверное, мне не стоило этого говорить, – пробормотала она, сосредоточенно покусывая нижнюю губу. – При сложившихся обстоятельствах…

– Нет, все так и есть. Я поступил трусливо и подло. Но сейчас не самое лучшее время для выяснения отношений. – Рейф провел рукой по волосам. – Фанни, я должен просить тебя о заключении перемирия.

Пухлые губы сложились бантиком.

– На какой срок?

– На несколько дней.

Фанни ковыряла мостовую носком ботинка. Наконец, она решилась поднять на него глаза.

– У вас есть несколько часов, инспектор Льюис.

Он протянул ей руку.

– Принимается.

Фанни не спешила пожимать протянутую руку. Сменив гнев на милость, она все же сочла нужным добавить:

– Только не думай, что я тебя простила.

Рейф кивнул в знак согласия.

– О прощении и речи быть не может. Это ясно, как день. – Сунув револьвер обратно во внутренний карман пиджака, он вдруг поинтересовался: – Когда с этой станции отправляется следующий поезд?

– Насколько я помню, последний поезд в Глазго отправляется в восемь.

– Сегодня в восемь вечера? Отлично.

Фанни закатила глаза.

– Летнее расписание.

Рейф достал из кармана часы.

– Вот черт, уже восемь.

Выглянув за угол, Рейф заметил двух подозрительных типов на пятой платформе. Оба в элегантных темных костюмах. Одного из них он точно узнал. Тот самый тип, что шел за ними по улице. Рейф был уверен, что эти бандиты – мелкие сошки. Но кто же главарь этой шайки? Рейф оглядел соседнюю платформу. Грузчик подавал сундук, по виду весьма тяжелый, мужчине, стоящему в дверях багажного вагона.