— Вы уж извините, не можем вами заняться. Приходите в другой раз.

Где-то рядом гудел трактор, прошли самосвалы, выгрузили зелёную, мелко нарезанную кукурузу и умчались снова.

— Где это трактор гудит? — спросил Шевчук.

— В яме, силос трамбует, — объяснил Захарка.

Скоро они подошли к краю огромной длинной ямы, напоминающей глубокий ров. На дне её работал бульдозер.

— Коровы любят силос. Молока много дают, — стал объяснять Захарка. Ребята долго стояли и смотрели, как с поля одна за другой приходили машины, выгружались и снова уезжали. Бульдозер разравнивал кукурузу по всей яме и прессовал гусеницами.

Возвратившись домой, Юрий Николаевич отправил ребят отдыхать, а сам стал готовиться к рыбалке. Только привязал к леске крючки, как вдруг услышал за окном рокот. Рокот походил на ворчание щенков. Открыл окно — а внизу Захарка с Дюшей работают. Гудят оба, как тракторы. Дюша сопит, гудит под нос, ползает на животе, траву рвёт и носит Захарке. А Захарка бросает её в ямку и утюжит кирпичом. Силос заготовляют. Шевчук молча прикрыл окно, чтобы не мешать им работать.

В палисаднике Зотовых растут четыре берёзы. Высокие, толстые. Захаркин дедушка Прохор ещё в молодости их посадил. На каждом дереве по скворечнику.

Весной в них поселились скворцы, и теперь в ограде Зотовых весело. Каждый день птичий концерт, особенно по утрам. Скворцы будили Захарку, он вскакивал, выбегал во двор, садился на лавочку и, щуря глаза на солнце, слушал их щебетанье.

— Это они солнышку радуются, — говорила бабушка Вера. Она садилась рядом с внуком и тоже слушала. — Славят дом свой, солнце и весну.

— И дедушку славят? — спрашивал Захарка. — Это ведь он им скворечники сделал.

— И дедушку.

— А меня? Я тоже дедушке помогал, гвозди забивал, доски держал.

— Конечно, и тебя славят, и тебе песни поют. Слышишь, какие трели выводят? Прямо соловьи!

— А когда у них птенчики будут?

— Ну, до птенчиков ещё далеко. Сначала гнёзда намостят, потом скворчихи яйца снесут, а уж после из яиц птенцы выведутся, — разъясняла бабушка Захарке.

— Бабушка, а как мы узнаем, что у них птенчики появились?

— Как появятся, так о себе и заявят. Слушай внимательно — и обязательно услышишь.

Захарка с нетерпением стал ждать появления птенцов. Он часто сидел на лавочке и наблюдал за птицами. Захарка видел, как скворцы по-хозяйски расхаживали по двору, собирали соломинки, перьинки, пушинки и носили их в скворечники.

В кладовке Захарка нашёл узелок с перьями, забрался на крышу сарая и там перья высыпал. Их ветер разбросал по всему двору. Бабушка увидела — руками всплеснула.

— Что же это ты наделал? Я собирала перо на подушку, а ты его куда? На ветер?

— Не на ветер, — упрямо сказал Захарка. — На гнёзда скворчикам.

— Ишь ты, скворчикам, — бабушка поутихла, внимательно посмотрела на Захарку и сказала: — Ладно уж, на первый раз прощаю. Но в следующий раз спрашивай, прежде чем взять.

Каждое утро подходил Захарка к берёзам, долго стоял и слушал. «Когда же они появятся?» — думал он. Только в скворечниках было тихо.

Но однажды утром вдруг услышал Захарка странный писк.

Он был очень тихий, так что мальчик слышал его еле-еле.

— Скворчата! Бабушка, у скворчиков появились птенцы! — закричал радостно Захарка. — Слышишь, слышишь, пищат?

— Дождался? Вот и заявили о себе, — улыбнулась бабушка и погладила внука по голове.

Через два дня и в других скворечниках послышался писк. Захарка теперь часами сидел на лавочке и слушал. Часто к нему приходил Дюша и тоже слушал. Старые скворцы уже не пели. С утра и до позднего вечера носили они птенцам еду.

— Вот едят, так едят! — удивлялся Захарка. — Это потому, что растут, — объяснял он Дюше.

Первые дни скворчата пищали тихо, еле слышно, но с каждым днём писк становился всё громче и настойчивее. Птенцы быстро росли и требовали есть. Старые скворцы старались во всю. От громкого писка даже куры стали вытягивать шеи и подозрительно косить на скворечники глаза. А петух ходил сердитый и никак не мог понять: откуда писк? Он даже взлетал на ограду и громко кричал своё: «Ку-ка-ре-ку!» Но скворчата на петушиный крик внимания не обращали, пищали по-прежнему.