– Вот и хорошо, – обрадовалась Вера, – раз вы все равно на вокзал, вы не откатите назад тележку? А чемоданы сдайте в камеру хранения. Скажете, что от меня!..

– Ладно, – покорно кивнул Платон, – откачу, сдам, скажу...

– Ну что ж, спасибо. Я домой. До свидания.

– Позвольте, но ваш автобус отходит от вокзала, – сказал Платон.

– А я до вокзала на трамвае доеду!

Платон заметно оживился.

– Зачем же вам толкаться в общественном транспорте, да еще тратиться! Это при наших-то сегодняшних барышах!

Платон, элегантно склонившись, показал на тележку и открыл воображаемую дверцу:

– Если вам угодно... Я вас домчу без давки на персональной машине!..

Платон толкал вокзальную тележку по мостовой. На чемоданах гордо восседала Вера, держа на коленях портфель Платона.

– Думал ли я, что стану рикшей!

– Ну и как? – игриво спросила Вера.

– Груз вполне симпатичный, – галантно сказал рикша.

– Это как понимать? Вы начали за мной ухаживать?

– Я бы с удовольствием, но настроение у меня не то...

– Очень жаль! – чистосердечно вырвалось у Веры.

– Вы меня извините, я сегодня утром вам... в общем, нахамил...

– Ну, это я тоже умею... А почему остановились?

– Видите, – пояснил Платон, – красный свет. Не забывайте, что я сейчас – общественный транспорт!

– У вас дети есть? – полюбопытствовала Вера.

– Дочь-студентка, – печально признался Платон и с трудом произнес: – Джинсы, диски, «Мальборо»...

– Все, поехали... Зеленый свет, – сказала Вера. – А жена у вас интересная?

Платон, которому этот допрос не нравился, ответил с вызовом:

– Красивая!

– А фигура хорошая?

– Сногсшибательная.

– Колымага у вас какая-то трясучая!

Платон поехал дальше, как вдруг понял, что невольно обидел Веру, и спохватился:

– Зато у вас улыбка очень хорошая! Честное слово!

После этого Вера окончательно разобиделась:

– Остановите телегу, я слезу!

– Не могу! – отказал в просьбе возчик. – Видите знак: «Остановка запрещена»?

– Тогда я на ходу спрыгну!

– Простите меня за мою тупость, за незнание женской психологии. Только такой идиот, как я, может хвалить одну женщину в присутствии другой.

– Между прочим, мне нет никакого дела до вашей жены!

– А мне нет никакого дела до вашего проводника!

– А мне и до вас нет никакого дела! – резанула Вера.

– А мне – до вас... – начал было Платон и осекся, – а мне до вас, пожалуй, есть дело!

– Тогда вперед! – хулигански скомандовала Вера.

Платон мощно толкнул тележку и побежал.

– Никогда не думал, что во мне, оказывается, столько лошадиных сил!

На вокзале Платон в очередной раз разговаривал с женой по междугородному телефону.

– Как ты спишь, со снотворным?.. Перестань говорить глупости, ты ни в чем не виновата!.. И что говорит твой лучший адвокат? Ну что ж, будем надеяться... Да нет, – тут Платон улыбнулся, – до Грибоедова я еще не добрался. Пока я еще в Заступинске... Что я здесь делаю?.. – Платон на самом деле задумался, что он здесь делает. – Ты знаешь, я... я здесь живу!.. Не прощаюсь с тобой, потому что вечером я тебя увижу...

За эти полтора дня Платон привык к вокзальному образу жизни. Он перестал обращать внимание на бесконечную толчею, на приезжающих и отъезжающих, рыдающих и смеющихся, встречающих и провожающих, на выпивающих, дерущихся, ворующих, на ремонтников в ярко-оранжевых куртках, на местных служащих в железнодорожной форме.

Он перестал слышать неразборчивый станционный радиохрип, гудки нетерпеливых электровозов, бодрую и оглушающую музыку, рвущуюся наружу из динамиков.

Он действительно акклиматизировался на вокзале, доказав, что человек может жить везде...

На вокзальной площади Вера делала вид, что ждет автобуса.

Платон вышел из здания вокзала и первым делом взглянул, не уехала ли Вера. Увидев ее, обрадовался и ускорил шаг.

– Это хорошо, что автобусы ходят редко.

– Автобус был. Только переполненный, – с ходу сочинила Вера. – Я решила поехать следующим. В Москву звонили? Что у вас нового?

– Слава Богу, ничего. Как известно, отсутствие новостей – лучшая новость.

– А вас не ищут? – осторожно спросила Вера.

– Откуда я знаю... Вроде пока еще нет...