У Сталина было много объективных оснований сомневаться в достоверности данных внешней, «салонной», так сказать, разведки. Но данные «муравьиной» разведки Берии никак не могли быть дезинформацией, и Сталин не мог этого не понимать.

Тема последних предвоенных полугода и особенно — последней предвоенной недели, выходит за пределы данной книги. Но, с учётом того, что я писал на эту тему ранее, и того, что знаю сейчас, могу уверенно заявлять, что начало войны прошляпил не Сталин, а высший генералитет в Москве и в округах.

Сыграла, похоже, своё роковое значение и «отрыжка» заговора Тухачевского — Якира — Уборевича.

Но что касается Берии, то он — как глава НКВД, вначале создал механизм точной массовой информации о возможной внешней агрессии, а затем использовал возможности этого механизма для точной, полной и своевременной информации высшего руководства, включая Сталина, о близости и неизбежности этой агрессии в 1941 году.

Лаврентий Берия и здесь оказался на высоте!

И ЭТО — не всё!

Преображённые под руководством Берии пограничные войска сыграли в начальный период приграничного сражения не оперативную даже, а стратегическую роль, потому что срыв темпов «блицкрига» уже в первые дни войны имел в перспективе именно стратегическое значение. А именно в этом — в срыве темпов, сбивании с вермахта спеси пограничники сыграли роль выдающуюся, чего от них до войны никто и не требовал, и не ожидал.

Тут надо сказать следующее.

В течение 1939-1940-х годов личный состав погранвойск возрос на 50 %, а в начале 1941 года якобы «не готовившийся к войне» Берия добивается и дополнительного увеличения их численности, с доведением её на западной границе до 100 тысяч человек в пределах пяти приграничных военных округов: Ленинградского, Прибалтийского Особого, Западного Особого, Киевского Особого и Одесского.

Пограничных же западных округов было восемь: Мурманский, Карело-Финский, Ленинградский, Прибалтийский, Белорусский, Украинский, Молдавский и Черноморский.

Это была сила, удесятеряемая тем, что она была сплочённой и в боевом, и в идейном отношении.

Причём в Белорусском и Украинском пограничных округах было сосредоточено 47 % численности всех западных погранвойск. А это доказывает, что Берия видел направления возможных главных ударов немцев получше Генштаба. РККА!

Да и как можно было не предвидеть развитие событий, передавая Сталину ту информацию, которую ему передавал Берия?

И мог ли Берия не чувствовать предгрозовой атмосферы, если знал такую вот статистику.

В первом квартале 1940 года среди весьма многочисленных нарушителей границы (а её нарушали и контрабандисты, и кумовья по разные стороны границы, решившие навестить родственников) было разоблачено 28 немецких агентов, во втором квартале — 43, в третьем — 64, в четвёртом — 99, а в первом квартале 1941 года — уже 153.

Конечно же, Берия всё понимал, и заранее готовил погранвойска к близким боевым действиям.

Пограничники были подготовлены к войне лучше армейцев всей практикой своей службы. Если армия стреляет боевыми патронами по врагу лишь с началом войны, то погранвойска всегда на войне — для них Великая Отечественная началась задолго до 22 июня.

Скажем, в апреле 1941 года на участке 86-го погранотряда границу перешла разведгруппа. Шестнадцать человек, переодетых в форму инженерных войск Красной Армии. После встречи с ними наших пограничников началось форменное сражение. В итоге 11 диверсантов было убито, 5 взято в плен.

Это был не единичный случай — с апреля по ноябрь 1940 года только в Украинском пограно круге было ликвидировано 38 банд и вооружённых эмигрантских групп общей численностью 486 человек! А в целом накануне войны пограничниками было отражено более 500 вооружённых вторжений на советскую территорию.

Да, граница готовилась заранее. В изданной в 1989 году Воениздатом монографии А.И. Чугунова «Граница сражается» об этом сказано так:

«Что касается пограничных застав, комендатур и отрядов, то они за короткое (предвоенное/ — С.К.) время успели оборудовать оборонительные сооружения легкого типа: блиндажи, траншеи, ходы сообщения, дзоты, окопы, которые дали возможность создать сравнительно прочные узлы сопротивления во время боевых действий на передовом рубеже».

Было ли бы всё это возможно без санкции наркома Берии? И дал ли бы он эту санкцию, если бы, как и его подчинённые, не видел очень высокой вероятности начала войны уже в 1941 году?

Ведь ходы сообщения и окопы за год до начала войны не оборудуют.

И вот как встретили войну пограничники Берии — по свидетельству того же А.И. Чугунова:

«Последняя ночь перед вторжением для пограничных войск западного и северо-западного участков фактически уже не была мирной. С вечера 21 июня многие (? — С.К.) заставы, пограничные комендатуры и отряды по распоряжению их начальников вышли из казарм и заняли оборонительные сооружения, подготовленные на случай военных действий».