Больше Смайт ничего не сказал. Но то, что он сказал это Барбаре, у которой имелась информация, достаточная для того, чтобы запереть его в тюрьму на долгие годы, свидетельствовало о том, что у него была какая-то информация против нее. И эта информация, по-видимому, отличалась от той, которая была у Доути: записи ее невинного визита.

– В чем дело, Брайан? – резко спросила Барбара.

– Сначала верните мои флешки, – ответил компьютерщик. – А потом я с удовольствием поговорю с вами на эту тему.

– Вы что, пытаетесь меня шантажировать?

– Если ложишься в постель с вором, то не жалуйся, если утром не найдешь свою пижаму, – спокойно ответил он. – Одним словом – или лучше тремя, – теперь все изменилось.

– Тогда я повторяю свой вопрос: что происходит?

– А я повторю то, что уже сказал: верните мне мои флэшки.

– Вы же не хотите сказать, что это ваша единственная резервная копия, Брайан? У такого, как вы?.. Вы не можете сделать такой ошибки.

– Дело не в этом.

– В чем же тогда?

– Дело в тех ошибках, которые совершили вы сами, а не в тех, которые хотите повесить на меня. И точка.

Это было его последним словом. Теперь Барбаре надо было понять, блефует ли он по поводу якобы совершенных ею ошибок. На его месте она блефовала бы во всем. Но на его же месте Хейверс знала бы, что информация с его флэшек может быть переписана десятки раз, поэтому какой смысл настаивать на их возвращении? И зачем было на этом настаивать, когда Смайт понимал, что она все равно их не вернет? Ведь верни Барбара ему эти копии, у нее не останется никаких способов влиять на него. Поэтому она сказала:

– Я все-таки подержу их у себя, пока вы не выполните свои обещания. Я имею в виду SO-12. Я не верю, что вы не можете этого сделать, и я не верю, что у вас нет других дружков-хакеров. Если сами не можете, то найдите того, кто сможет. Поэтому берите трубку – или как вы там вызываете друг друга, – и найдите кого-то погениальнее вас.

– Вы не очень хорошо меня слушаете, – ответил Брайан. – Если я это сделаю, то мне конец. Но, и это очень важно, конец придет и вам. Понятно излагаю? Если я поменяю эти билеты, вам наступит конец, сержант. Хотя мы оба и так почти что кончились. Доказательство этому – резервная копия, которая, находясь в ваших руках, в свою очередь доказывает, что вам конец, потому что вы насквозь прогнили. На этой копии записано все то, что я уже рассказал копам. А то, что вы не даете ей ходу, – это ваш смертный приговор. Ну что я должен еще сделать, чтобы вы это, наконец, поняли? Я зарабатываю себе на жизнь тем, что находится за гранью закона. Но то, что делаете вы, вы вынуждены делать не для того, чтобы заработать себе на жизнь. Вся эта долбаная конструкция уже разрушилась к чертовой матери. И если бы в вас была хоть частичка долбаного разума, вы давно мне все вернули бы, да еще и убедились бы, что ни у кого нет лишней копии.

Услышав это, Барбара стала лихорадочно вспоминать. Информация о Дуэйне Доути и его веселой команде, которую она передавала Линли, когда тот был офицером связи, была достаточно дозированной. О самом Смайте Томас просто ничего не знал. Хейверс старательно прикрывала себя, стараясь тщательно выполнять все задания, которые давал ей инспектор Стюарт. Даже там, где она чувствовала себя не очень уверенно – в истории с падением ее матери – Барбара не ожидала, что земля под ней вдруг провалится. Нет, она должна идти вперед, придерживаясь выработанного плана, и вытащить Ажара из всего этого дерьма.

– Или найдите гения, или сделайте всё сами, – сказала Барбара хакеру из Южного Хокни. Она не собиралась позволять Ажару сесть в тюрьму за кражу собственного ребенка.

Эта мысль звучала в ее голове, пока сержант ехала домой. Она поблагодарила небеса, увидев машину Ажара рядом с домом. Она поблагодарила их еще раз, когда, выскочив из машины – которую припарковала сразу же за машиной пакистанца, чтобы заблокировать ему выезд, – и пробежав под аркой, увидела, что большие французские окна его квартиры открыты.

Барбара поспешила в дом. На пороге квартиры она его окликнула. Профессор вышел из спальни, как будто материализовался из тени. Один взгляд на его лицо, и Барбара поняла, что он уже все знает. Линли обещал ей, что не будет пытаться связаться с Ажаром, но он также сказал, что с ним, возможно, свяжутся итальянцы. Или, может быть, Лоренцо Мура. В любом случае, видно, что он уже знает.

– Мне позвонил инспектор Ло Бьянко с соболезнованиями, – рассказал Ажар.

– Он что-нибудь сказал про Хадию? – спросила Барбара.

– Только то, что она сейчас находится с Мурой.

– Ради бога, как это произошло? – потребовала она. – Мы же не в долбаном девятнадцатом веке живем. Женщины не должны умирать от токсикоза.

– С этим все согласны.

– То есть?

– Будет произведено вскрытие.

– Что же с ней все-таки случилось, Ажар?

Он подошел к Барбаре, и она, не задумываясь, обняла его. Таймулла был словно деревянный.

– Анжелина никого не слушала, – сказал он. – Лоренцо хотел, чтобы она осталась в больнице, но она на это не согласилась. Думала, что знает все лучше всех, а оказалось, что ничего не знала.