— То есть если ей впаять третий выговор, то по закону…

— То ее можно смело уволить! — договаривает главврач и внезапно снова веселеет. — А к чему вы клоните? Уж не хотите ли сказать, что вы и возглавите отделение?

— Пока не готов! — мягко говорю я. — Однако у меня есть вариант, который устроит и вас, и коллектив хирургического отделения. Вы знаете Ивана Ильича Макарова?

— Знаю… Ах, вот вы к чему клоните! Да, он хороший хирург, но мне бы хотелось видеть именно вас в кресле Васильевой. Тем более что Макаров — сильно пьющий человек.

— А у меня другая информация: Макаров уже давно не употребляет! Завязал!

— Допустим, и что дальше?

— Дальше назначьте его заведующим хирургией: пускай наведет порядок. Хотите, возьмите с испытательным сроком, с приставкой «и.о.» — «исполняющий обязанности». Договоритесь со страховыми кампаниями, чтобы за июль перечислили деньги авансом, а я помогу Васильевой доделать истории. Да все мы поможем, ведь это в интересах дела!

— О, Дмитрий Андреевич, а вы не так просты, как кажетесь. — Михал Михалыч то ли шутя, то ли серьезно грозит мне пальцем. — Для вас чин заведующего хирургией мелковат будет!

— Вы подумали, что я претендую на ваше место? — Я улыбаюсь, но, честно признаться, как-то ненатурально.

— Ой, теперь и не знаю, что сказать! — так же натянуто улыбаясь, отвечает хозяин кабинета. — Я обмозгую ваше предложение. А чего сама Васильева не пришла?

— Придет. — Я в общих чертах описываю утренний протест коллектива отделения. — Только не подумайте, что я вам стучу. Вам и без меня доложат, если еще не доложили.

— Это с чего вы так решили?

— У хорошего руководителя всегда найдется свой человек, владеющий всей информацией, что происходит внутри каждого из отделений. Я вас считаю хорошим руководителем.

— Спасибо, но вы переоцениваете мои возможности.

— Да бросьте вы, Михал Михалыч. Мы оба отлично друг друга поняли.

— Ты смотри: прямо импичмент натуральный устроили Зиночке-то! — резко меняет он тему разговора. — Кстати, насчет Макарова — дельная мысль. Она мне и самому не раз в голову приходила, но как-то недосуг было ее реализовать. Хорошо, — Михал Михалыч встает с кресла, давая понять, что наш разговор подошел к концу, — я все тщательно обмозгую и в скором времени дам вам знать. Возможно, даже уже сегодня. Но насчет возвращения зарплаты ничего не обещаю. Тут дело простое: нет историй — нет денег! Ладно, может, как-нибудь выкрутимся. Одно скажу: дни Васильевой сочтены, тем более, что она сама рвется покинуть свое кресло.

— А вот это вряд ли. Такие люди просто так не уходят!

— Вы же сами только что говорили — она горланила, что ей должность не нужна.

— Говорил. Но это — игра на публику, не более того. Такие люди просто так не сдаются.

— А я ей третий выговор закатаю, тогда посмотрим.

— Она в суд может подать! Наверняка у нее есть там знакомство.

— Ай! — Михал Михалыч машет рукой, — не преувеличивайте! С чего ей подавать в суд, если мы все по закону оформим?

— В любом законе есть лазейка, — говорю я, покидая кабинет главного врача.

— Ну, как все прошло? — расспрашивают меня Григорий Петрович и старшая сестра, как только я возвращаюсь в хирургическое отделение.

— Все что мог — сделал! Дальше как получится. Но уже есть одна хорошая новость: вам урежут не половину зарплаты, а только четверть.

— Да я и рубля не согласна лишаться! — вспыхивает Ульяна Дмитриевна. — Ишь чего удумали! Из-за этой стервы мы должны лишаться своих кровных денег!

— Главный врач обещал помочь. — Я пытаюсь успокоить не на шутку разъярившуюся женщину.

— Поможет он, как же! Держи карман шире!

— Зря вы так, Ульяна Дмитриевна. Если у вас бардак в отделении, главный врач-то здесь при чем?

— А что, он не видит, что у нас в хирургии творится? Давно надо было эту Зиночку гнать поганой метлой! Все же знают, что происходит, только делают вид, что все хорошо!

— Да-а-а, — говорит молчавший до этого Григорий, — эка нас простимулировали! Теперь просто так не станем сдавать истории: начнем отслеживать их судьбу до конца.

— Верно! — поддерживаю я. — А теперь пойдемте к Зине и предложим ей свою помощь.

— Нет, я не пойду, — упрямится Постников. — Да с какой стати? Я свою работу выполнил добросовестно, это она резину тянула!

— Григорий, не нужно сейчас кидаться в амбиции. Тем более, похоже, у вас скоро сменится заведующий.

— Это кто же у нас заведующим будет, уж не вы ли? — поднимает бровь повеселевшая Ульяна Дмитриевна.

— Нет, не я, но этот человек вам известен — доктор Макаров.

— Иван Ильич? — прямо расцветает на глазах старшая сестра. — Это точно?

— Пока это только предположение, но Михал Михалыч не возражает.