Этим вопросом Сакаки терроризировал меня постоянно. Не то, чтоб ему было скучно возиться с «ламером», но, по его словам, это являлось «необходимым элементом психологического давления в рамках тренировочного процесса»… И я даже знал автора этой монументальной формулировки.

— Ни-ни-ни… учиться и еще раз учиться!

Сакаки притворно вздохнул.

— У того магазина тормозни…

Я притормозил у продуктового магазина.

— Балда! — По шлему тут же шлепнула ладонь. — Поворотник за тебя кто будет включать? Дедушка Фуриндзи?

Сакаки слез с пассажирского места, бросил мне свой шлем и, буркнув «Жди!», направился в магазин. Через минуту «мастер сотого дана» появился с небольшим пакетом, в котором что-то многообещающе позвякивало.

— Смотри сюда… Обходить препятствие и обгонять надо без сбрасывания скорости. Едешь-едешь и — вжик! — обходишь. Это ж не машина-четыре-колеса, это — мо-то-цикл! Чуть тормознешь — сядешь на чужой капот — сзади не увидят, что ты притормаживаешь. Особенно ночью — «стоп»-то сзади у тебя только один — по нему водитель расстояние до тебя не определит. Или полетишь дальше отдельно от мотоцикла. Напротив, если резко ускоришься — создашь опасную ситуацию… а ты на дороге не один, прикинь!

Пшыкнула открываемая банка…

— Сакаки-сэнсэй, только не говорите мне, что…

— А что такого! Ты за рулем, а я — пассажир. Давно мечтал! Попадешь в ДТП — затащу в Редзинпаку и отдам на съедение злому Старейшему… он, в последнее время любит по додзё в твоем глупом новогоднем подарке расхаживать. Плетку, кстати, он у Сигурэ другую взял вместо той, бутафорской. Nagayka. Будет рад новому актеру кукольного театра. Ты чем думал, когда ему такой подарок делал, а? Салабон!

Обратный путь в семьдесят пять километров по высокоскоростным трассам и по узеньким улочкам я попытался проделать очень-очень-очень осторожно… Что-то заставляло со всей серьезностью отнестись к угрозе Сакаки сделать из меня Буратино и отдать новоиспеченному Карабасу-Барабасу.

— Шакти-сама, мы договорились? — Напряженно улыбнулся Асамия Орочи.

Разговор происходил в одной из двадцати закрытых лож вокруг Арены. До начала поединка оставалось минут десять-пятнадцать. В огромном зале уже собирались зрители, стоял гул разговоров, звучала «фоновая» музыка… кажется, радио «Счастливчик».

— Это Арена, Асамия-джи. — Ласково пропела собеседница.

Смуглокожая и очень красивая женщина сделала плавный жест рукой в сторону, звякнув многочисленными браслетами. Глава клана Асамия судорожно выдохнул — настолько этот жест был… чарующим и чувственным.

— Да-да, я понимаю, Шакти-сама!

— На Арена мой ученица постараться убить его, да. Но убить ли получиться? Понимать, Асамия-джи, да?

Орочи с готовностью кивнул — это было даже больше, чем то, на что он рассчитывал. И осторожно предложенные деньги (огромная сумма!) были вежливо, но твердо отвергнуты: «Это Арена, Асамия-джи!»

Асамия по-европейски приложился к смуглой ручке, разрисованной каким-то рисунком и несущей тонкий цветочный аромат, а после — почтительно поклонился и вышел из ложи.

Шакти Рахманн посмотрела в сторону пустой пока Арены и усмехнулась.

— Учитель? — Послышалось из-за спины.

— Ты все слышала, Лин. — Безо всякого акцента ответила Шакти. — Нас, видимо, спутали с Гасящими. Все остается по-прежнему. Это — Арена. Это мир боевых искусств… — Она покачала головой и с усмешкой повторила. — Надо же — спутать нас с нашими врагами, Гасящими! Вырвать бы ему сердце за такое, но уж очень у него дочурка миленькая… И как у такой змеи подколодной могло вырасти… такое чудо расчудесное? И реформы в клане уже сколько лет продавливает… Удивительно! Вот, что значит политика! — Шакти встрепенулась. — Ты должна убить своего противника!

— Убить или постараться убить, учитель? — Улыбнулась Лин.

— Умница. Хороший вопрос. Постараться. Я абы кому цветы не дарю.

Лин сложила ладони перед лицом, поклонилась и вышла, направляясь к раздевалке Красного сектора Арены.

В немаленьком зале было тесно. Как шепнул Ниидзима, в зале сейчас находилось порядка полутора тысяч человек, а веб-трансляцию сейчас смотрело примерно полтора миллиона по всему миру. И сколько-то там еще просмотрит завтра!

— Ты уж постарайся не сразу сливать бой, Сирахама! И не умирай сразу… я тут на тебя пару иен поставил.

— Нищеброд! Мог бы и больше поставить…

— Ты не настолько надежен, чтобы я рисковал своими деньгами по-крупному.

Освещенная клетка в темном зале Арены казалась висящей в пустоте. Четыре огромных телевизионных экрана показывали лицо человека, который находился сейчас внутри этой клетки. Конферансье — подтянутый джентльмен, состоящий из фрака с бабочкой, крючковатого носа на худощавом породистом лице и седой роскошной гривы — говорил, картинно отставив руку с микрофоном: