Летом 1956 г. Мао Цзэдун переплыл р. Янцзы, чему посвятил свое стихотворение «Плавание»: «Недавно Янцзы переплыл, что вдали простерлась на многие тысячи ли… Хотя ветер дует и волны пошли, сень сада на суше меня не влечет». Стихосложение и плавание были давними увлечениями Мао. В январе 1957 г. он подготовил к публикации 18 своих поэтических произведении. Мао Цзэдун владел различными жанрами классической поэзии, создавал стихи на мотивы старинных песнопений и опирался при этом на древнюю поэтическую традицию. В «Плавании» Мао картину перемен на Янцзы связал с революционными переменами в стране. «Ветер дует и волны пошли» — вот главная идея этого стихотворения.

Веяния XX съезда КПСС дошли до Китая, Компартия Китая шла к своему VIII съезду, и 62-летний Мао Цзедун переплыл Янцзы, чтобы продемонстрировать, что он преисполнен сил и энергии и ему еще рано отдыхать в «сени сада». А 16 июля 1966 г. состоялся новый его заплыв по Янцзы, для чего был сооружен пластиковый бассейн. По течению бассейн передвигали десятки пловцов, внутри его плыл Мао Цзэдун, одновременно выслушивая доклады о положении дел в Пекине. Там в то время «культурная революция» вступала в решающую фазу. Возвратившись в столицу через несколько дней, Мао в ответ на последнее публичное выступление Председателя КНР Лю Шаоци, пытавшегося спасти от расправы партийные кадры, заявил, обращаясь к хунвейбинам: «Бунт против реакционеров — правое дело». Китай был ввергнут в пучину трагических событий. «Весь терем продувается ветром», — этой метафорой в одном из своих новых стихотворений Мао Цзэдун прогнозировал желанную ему ситуацию потрясений.

9 сентября 1976 г. он ушел из жизни, прожив почти 83 года, на которых 27 лет руководил огромной страной и около 40 лет возглавлял компартию, крупнейшую в мире по численности. Сегодня, когда начался новый этан в советско-китайских отношениях, возникли объективные условия для того, чтобы глубже изучать опыт прошлого наших отношений. Мао принадлежит в нем особое место.

В 19-й день 11-й луны 19-го года императорского правления под девизом Гуансюй (т. е. 26 декабря 1893 г.) в дер. Шаошань провинции Хунань в семье зажиточного крестьянина Мао Жэньшэна родился первый из будущих четырех детей сын [1] , нареченный Жуньчжи. Полноватым круглым лицом мальчик был похож на мать, что считалось счастливой приметой, а крупная родинка на левой стороне подбородка — по поверью, признак того, что он будет властвовать над людьми; наконец, он родился в год Змеи, и в его гороскопе значилось, что он может стать интеллектуалом, а соответствовавший месячному циклу знак Козерога предвещал, что последняя фаза его жизни будет отмечена бурными событиями. В старом Китае верили предсказаниям..

В пять лет по обычаю мальчику дали второе имя — Цзэдун, это означало, что детство окончено и он должен выполнять посильную работу. С 8 лет он пошел учиться в сельскую школу. И в семье, и в школе обычным способом воспитания было битье. Цзэдун убежал из школы, затем предупредил, что утопится в пруду, если отец не перестанет его бить. Отец обещал прекратить рукоприкладство, а сын извинился, встав все же лишь на одно колено вместо двух. Оба этих случая считались из ряда вон выходящими в конфуцианском Китае, где повиновение старшим (учителю, отцу и т. д.) было основой жизненного уклада. Уклоняясь от домашней работы, Цзэдун обычно уходил куда-нибудь, чтобы в укромном месте почитать книгу. Его любимыми героями стали основатель первой единой Китайской империи Цинь Ши-хуанди, разбойники из романа «Речные заводи», военные и политические деятели эпохи Хань, выведенные в романе «Троецарствие», затем Наполеон, о котором он узнал из брошюры «Великие герои мировой истории» [2] .

В те годы, когда он начинал жить в «собственной системе измерений», в его характере обнаружились две определяющие черты: первая — честолюбие, удовлетворяемое через власть; вторая — стремление поставить другого человека в такое положение, из которого тот вынужден будет искать выход. Крестьянский сын, овладевший, несмотря на сословные и имущественные препоны, знаниями, нес в себе тем не менее презрительное отношение именно к «книжным знаниям». Он не стал интеллигентом, а, наоборот, всегда потом подчеркивал неполноценность горожан-«полуинтеллигентов», далеких от практики и не имеющих жизненного опыта сельских тружеников. Выступая 1 февраля 1941 г. в Яньани, Мао говорил: «Читать книги — это самое легкое дело на свете, легче, чем готовить пищу или резать свиней… Вполне возможно, что мое суждение вызовет у некоторых раздражение. Они могут спросить меня: „По-твоему, Маркс тоже был полуинтеллигентом?“ Я бы ответил так, верно то, что Маркс не умел ни резать свинью, ни обрабатывать землю, но он принимал участие в революционном движении, изучал, что такое товар… Только таким путем Маркс стал действительно интеллигентом» [3] .

Считая себя представителем интересов крестьянства как «главной силы революции», Мао Цзэдун с этой позиции подходил затем к другим социальным слоям. Он стал автором принятого 1 декабря 1939 г. ЦК КПК решения «Широко привлекать интеллигенцию», в котором подчеркивалось, что компартия должна уметь привлекать интеллигентов к национально-освободительной борьбе, ибо «без участия интеллигенции победа революции невозможна» [4] . Но одно дело — использование интеллигенции, а другое — отношение к ней. Не случайно в годы «культурной революции» интеллигенция в «школах 7 мая» «перевоспитывалась», участвуя в самых тяжелых и неприглядных формах сельского труда [5] .

Мао Цзэдуну было 27 лет, когда он вступил в коммунистические кружки, а спустя год стал одним из основателей КПК. Его честолюбие диктовало ему вопросы: как доказать всем, что именно он должен быть главой партии, и как стать потом вождем великого народа? История КПК свидетельствует, что во взглядах и практике Мао уже в 20–30-е годы многое было неприемлемо для других коммунистов и вызывало резкую критику. Поэтому он начал укреплять свое положение, дискредитируя признанных руководителей КПК Ли Дачжао и Чэнь Дусю, а одновременно организовывал травлю всех, кто выступал против выдвижения его самого. «Мао Цзэдун является хитрым политиканом, поэтому он и внутри партии не бросал своего старого искусства, — отмечалось в 1930 г. в документах коммунистических органов провинции Цзянси, — Он устраивал интриги внутри партии, склоки между товарищами, и это являлось его излюбленным и обычным приемом. Он мечтал создать свою личную клику и разрушить партийную организацию» [6] .

За левацкий авантюризм Мао Цзэдун не раз подвергался партвзысканиям. На III съезде КПК в 1923 г. он попытался увязать развитие революции в Китае с военным конфликтом между СССР и Китаем. В 1927 г. утверждал, что перед Китаем стоит задача не антифеодальной и антиимпериалистической, а непосредственно социалистической революции. На VI съезде КПК, проходившем под Москвой в 1928 г., Мао, не присутствовавший на съезде, был подвергнут серьезной критике за то, что при комплектовании Красной Армии Китая опирался на люмпен-пролетариат [7] . В 1929 г. Мао Цзэдун выдвинул «стратегический план» — в течение одного года овладеть провинцией Цзянси. Этот «весьма хитрый и коварный человек с чрезвычайно развитым индивидуализмом» «издавна был против ЦК», «неоднократные указания ЦК отвергал и умышленно не выполнял их», — отмечалось в экстренном циркулярном сообщении Исполкома КПК провинции Цзянси от 15 декабря 1930 г.; он «разработал коварный план с тем, чтобы погубить товарищей по партии», «хочет сосредоточить власть в своих руках… не упускает случая обрушиться на Чжу с критикой и делает это на всех собраниях… старается… окончательно подорвать престиж Чжу Дэ» [8] .