Но, чтобы не восторжествовала другая политическая линия, председатель Мао отверг идею коллективного руководства, хотя сам оказался неспособным дать конструктивную концепцию строительства социализма в Китае. Его эксперименты кончались грандиозными провалами, его подход к международным отношениям оказался чреват военной катастрофой. Другие лидеры видели альтернативные пути, а это приводило их к столкновениям с Мао Цзэдуном. Они пытались разрешить противоречия, исходя из норм партийной демократии, но Мао никогда не связывал себя никакими нормами, следовал по пути, очерченному еще Макиавелли («Тот из государей, который решится переступить нормы морали, окажется в выигрыше»), и добивался своего. Наивысшего драматизма внутренние события достигли на VII и IX съездах КПК. Оба съезда провозгласили «идеи Мао Цзэдуна» теоретической основой деятельности КПК, но в обоих случаях Мао удалось добиться этого только путем репрессий.

После победы народной революции Мао Цзэдун постоянно пытался, перешагнув через объективные факторы, форсировать развитие Китая. Страна превратилась в грандиозный полигон для эксперимента, испытания на практике его идей. В декабре 1953 г. ЦК КПК поставил задачу создания к 1957 г. сельскохозяйственных производственных кооперативов полусоциалистического тина, которые объединили бы 20 % крестьян. Но председатель Мао, только что отметив свое 60-летие, спешил реализовать свои утопические планы. Мог ли он согласиться с такими темпами? И уже через полтора года 2-я сессия Всекитайского собрания народных представителей увеличила наметки темпов кооперирования крестьян, а после сессии, 31 июля 1955 г., на совещании секретарей провинциальных горкомов КПК было предложено в ближайшие же годы организовать в кооперативы до 70 % сельского населения. В октябре 1955 г. на VI Пленуме ЦК КПК был взят курс на дальнейшее ускорение кооперации, и в результате основная масса крестьян была объединена в производственные кооперативы высшего типа с обобществлением земли и орудий производства. К 1956 г. в кооперативы было вовлечено около 96 % крестьянских хозяйств (свыше 87 % — в кооперативы высшего типа) [38] .

В сентябре 1956 г. на VIII съезде КПК были осуждены бюрократизм, администрирование, произвол и беззаконие, прозвучал призыв к укреплению демократии и законности, была дана принципиальная оценка культа личности, намечена программа планомерного строительства основ социализма в Китае, изъято из устава КИК положение об «идеях Мао Цзэдуна» как идейной основе партии. В новом Уставе говорилось: «Коммунистическая партия Китая в своей деятельности руководствуется марксизмом-ленинизмом. Только марксизм-ленинизм правильно объясняет закономерности развития общества, правильно указывает пути построения социализма и коммунизма» [39] .

Мао вступил в борьбу с принятыми под влиянием XX съезда КПСС решениями VIII съезда, так как не был согласен с ними. Он выработал план создания народных коммун для перехода Китая к коммунистическому обществу, минуя социализм. Одним из показателей перехода должно было явиться соревнование с развитыми капиталистическими странами. На Совещании коммунистических и рабочих партий в Москве 18 ноября 1957 г. Мао Цзэдун заявил, что через 15 лет Китай может догнать и перегнать Англию в производстве основных видов промышленной продукции [40] . Так родился лозунг «Три года упорного труда — 10 тысяч лет счастья».

Для экономического мышления Мао Цзэдуна была характерна стратегия «людского моря» — решение проблем путем использования масс трудоспособного населения. Ему же принадлежала идея существенного увеличения народонаселения Китая. Он считал, что выживание в ядерный век может обеспечить лишь огромная численность жителей. Стратегия «людского моря» применялась им как во внутренней политике, так и во внешней. При этом он эксплуатировал революционный энтузиазм масс и веру народа в КПК. На второй сессии VIII съезда КПК в мае 1958 г. был принят план перевода экономики страны на путь скачкообразного развития. Началась выплавка металла в самодельных домнах. 740 тысяч кооперативов были преобразованы в 23,6 тыс. народных коммун, которые по земельной площади и числу рабочих рук в 20–30 раз превосходили кооперативы. В собственность коммун перешли все сродства производства с обобществлением даже домашней птицы, посуды и утвари. Развернулось бесплатное распределение продовольствия без учета количества и качества труда, были уничтожены рынки в деревнях и городах, введено бесплатное питание.

В июле — августе 1959 г. этот курс Мао Цзэдуна подвергся критике на совещании коммунистов в Байдайхэ и на VIII Пленуме ЦК КПК в Лушане. Ряд видных деятелей (заместитель премьера министр обороны маршал Пэн Дэхуай, кандидат в члены Политбюро ЦК КПК и заместитель министра иностранных дел Чжан Вэньтянь, начальник Генерального штаба Хуан Кэчэн, первый секретарь парткома провинции Хунань Чжоу Сяочжоу) выступили с критикой «большого скачка». Мао резко отверг критику, маршал и его единомышленники были репрессированы. Материалы этого Пленума увидели свет лишь в ходе «культурной революции» в 1967 г. [41] и были интерпретированы как поддержка правильности линии Мао Цзэдуна; только много лет спустя данное решение признали в ЦК КПК «совершенно ошибочным» [42] . Правда, в 1960–1965 гг. были проведены мероприятия по ликвидации последствий «большого скачка». Было в общем покончено с голодом и нехваткой товаров, началось восстановление промышленного производства и сельского хозяйства, реабилитировали 3,6 млн. партийных работников, пострадавших после Лушаньского пленума.

В январе — феврале 1962 г. на расширенном рабочем совещании ЦК КПК Мао Цзэдун, как и другие руководители, выступил с самокритикой и заявил: «За все ошибки, допущенные непосредственно ЦК, ответственность несу я, за косвенные отвечаю также я, ибо я являюсь Председателем ЦК» [43] . То была своеобразная форма утверждения себя в качестве лица, единолично ответственного за судьбу страны. И сразу же Мао вступил в очередную стадию борьбы с несогласными. Осенью 1962 г. он начал новое наступление на оппозиционные ему силы в рядах КПК. На сей раз лозунгом стало преодоление «ревизионизма». Вопрос о «ревизионизме» Мао связал с тезисом о «буржуазном перерождении» СССР и КПСС. Вновь в качестве средства борьбы были развернуты массовые кампании. Удар на этот раз пришелся по партийным кадрам. Свертывалась внутрипартийная демократия, нарушался Устав КПК. Как отмечалось позднее, самовластный стиль работы Мао «постепенно нарушил демократический централизм в партии, культ его личности все возрастал» [44] .То был пролог «культурной революции».

Как рассказывает Дэн Сяопин, когда «в 1966 г. развернулась „великая культурная революция“, длившаяся 10 лет, это было неслыханное бедствие. Многие старые кадры стали объектом гонения и нападок, в том числе был и я. Лю Шаоци был первым „лицом, облененным властью и идущим по капиталистическому пути“, а я — вторым. Лю Шаоци был „главнокомандующим“, а я „заместителем главнокомандующего“» [45] .С 1966 по 1976 г. было репрессировано около 100 млн. человек [46] , уничтожены многие старые коммунисты и деятели культуры [47] .