Внезапно проснувшись и сладко хрюкнув, моя соседка так и сразила меня фразой:

— Как же я мечтаю увидеть эту жемчужину Андаманского побережья!

— В самом деле? — пробормотала я.

Кто бы мог подумать, что ее может интересовать что-то, кроме тайской кухни?

Наклонившись ко мне, она доверительно прошептала (вот тут-то я запах пота все же уловила!):

— Знаете, Алисия, дорогуша, я все прочитала о Таиланде, особенно о Пукете.

— Вот как?

Про себя я подумала, что, если она еще раз назовет меня «дорогушей», мне придется выбить иллюминатор и головой Сьюзен заткнуть дыру в преисподнюю. Она этого заслуживала, честное слово!

Между тем она восторженно продолжила, похрюкивая от возбуждения:

— Все, что нашлось в нашей местной библиотеке. Вы ходите в библиотеку?

— Конечно!

Это было еще более неожиданно. Неужели со стороны я выгляжу тупицей? Может, именно такой я и вижусь Кевину, и в этом все дело? Он ведь не из тех, кто влюбляется в пустышек.

— Это идеальное место для отдыха!

— Правда?

— Да что вы! Изумительные золотистые пляжи, парки, водопады, кокосовые плантации!

«Прямо рекламный проспект, а не женщина». — Мне хотелось, чтобы она поскорее отвязалась то меня, но было как-то неловко так прямо сказать ей об этом.

— Какое счастье, Алисия, что мы все это увидим собственными глазами!

«А чьими глазами еще можно это увидеть?» — чуть не вырвалось у меня. Но я смолчала, тем самым отблагодарив ее за то, что она больше не произносила слово «дорогуша». Это уже было не мало…

— Неужели вы летите одна? — вдруг заерзала Сьюзен. — Нынешние молодые такие храбрые!

Знала бы она, какая храбрая я на самом деле! Искушение сообщить ей, куда и зачем я лечу, оказалось столь велико, что пришлось заставить себя посмотреть прямо в поросячьи глазки, чтобы убедиться: она не поверит. Ни за что не поверит, что девушка может вести себя так, как я: столь отвратительно и вызывающе!

— Девушке не безопасно одной в Таиланде, — опять зашептала Сьюзен.

— А что такое?

— Вы не слышали? Здесь ведь процветает самая разнузданная проституция!

Произнося последнее слово, она едва не потеряла сознание. И я вместе с ней, потому что мгновенно вообразила, как проводит свои рождественские каникулы Кевин Райт.

— Я слышала про шоу трансвеститов… Она выкатила глаза:

— Не только, деточка!

Похоже, Сьюзен ожидала, что я начну расспрашивать о том, что же еще такого потрясающего она вычитала о Пукете, и была несколько оскорблена моим равнодушием. Впрочем, секунду спустя ее рот снова разъехался улыбкой, которая казалась мне резиновой, если так можно сказать об улыбке. Но что-то было в ней такое искусственное и пустое внутри… Так улыбаются многие американцы. У тайцев совсем другие улыбки, как я вскоре смогла убедиться. Я бы сказала, что они — наполненные.

Мне хотелось снова закрыть глаза и в который раз попытаться представить Кевина. Как он увидит меня на пляже Патонг (действительно всемирно известном, Сьюзен не слишком приврала!), как удивится, снимет темные очки, чтобы разглядеть — не обознался ли? Как дрогнут улыбкой его губы, в которых мои подруги по колледжу не находили ничего особенного, и от этого я перестала считать их подругами. Хотя понимала, что если б они были очарованы Кевином так же, как я, это было бы куда хуже.

К счастью, им нравились те, в ком был хоть маломальский, но вызов. Ни один из их парней не был художником в подлинном смысле, они только изучали то, что веками создавалось другими, и не имело смысла бунтовать, чтобы научиться рассуждать о наследии великих итальянцев.

Наверное, Кевин понимал это лучше других, и его спокойная созерцательность приподнимала его в моих глазах над остальной толпой. Мои подруги не замечали его, потому что не умели поднимать глаза.

А Сьюзен все говорила и говорила. Самым поразительным оказалось то, что, отказываясь слушать, я запомнила довольно много из рассказанного ею, и в те дни, которые я провела в Таиланде, мне то и дело вспоминалось что-нибудь из этой навязчивой самолетной лекции. От нее я узнала, что более пяти с половиной тысяч лет назад здесь процветала древнейшая цивилизация Бронзового века. И что сегодня в Таиланде не встретишь жителей с типичным тайским телосложением и лицом.

Еще она безжалостно сообщила, что местные женщины удивительно красивы. Это было неприятное открытие, ненадолго повергнувшее меня в депрессию. Могла ли я конкурировать с этой изящной восточной красотой?

О мужчинах Сьюзен поведала, что каждый из них хотя бы раз в жизни посвящается в духовный сан на период от пяти дней до трех месяцев. И мне подумалось: хорошо бы Кевин до моего приезда последовал их благому примеру. Это очень утешило бы меня…

Она рассказала мне о многих чудесах Таиланда: о Золотом королевском дворце и храмах По — месте, где зародился знаменитый тайский массаж (надо бы, кстати, попробовать, подумалось мне!), о многочисленных и очень веселых буддистских праздниках и о кровавых петушиных боях. Господи, о чем она только не рассказала за эти два часа! Потом мне часто хотелось отыскать в пляжном многолюдии смешную, толстую Сьюзен и сказать ей спасибо. Но сделать это я не успела…