Массовой заброске советской агентуры колчаковская контрразведка не смогла поставить надежный заслон, хотя и пыталась ей противодействовать. Так, возвращавшихся из плена офицеров, намеревавшихся занять высокие посты в армейских структурах, зачисляли в резерв при Ставке, подозрительных подвергали проверке. Для выявления красных разведчиков белогвардейские спецслужбы в каждую партию военнопленных стремились внедрить своих негласных сотрудников [204] .

Несмотря на принятые меры, разоблачать разведчиков и агентов противника колчаковским спецслужбам удавалось редко. Так, с ноября 1918 года по август 1919 года КРЧ при штабе ВГК возбудила лишь 5 дел по обвинению в шпионаже, притом 2 из них было прекращено [205] .

Нераскрытым остался для контрразведки работавший в Иркутске на благо «мировой революции» Д.Д. Киселев. Он четыре раза переходил линию фронта, доставляя советскому командованию ценные сведения [206] .

Не замеченным органами колчаковской контрразведки остался разведчик 5-й Красной армии, прибывший по Транссибу и КВЖД на Дальний Восток с целью сбора разведывательной информации. Он установил численность войск интервентов во Владивостоке, сообщал о противоречиях между американским и японским командованием и т. д., однако выяснить имя разведчика по открытым источникам исследователям пока не удалось [207] .

После разгрома армии адмирала А.В. Колчака, контрразведывательные органы правительств и армий, образованных в Приморье, вели борьбу в основном с разведдеятельностью красных спецслужб: разведупра Народно-революционной армии Дальневосточной республики (НРА ДВР), осведомительного отдела (осведотдел), военно-технического отдела (ВТО) Приморского областного комитета РКП(б) («партийной» разведки), а также военно-технического центра (ВТЦ) межпартийного социалистического бюро (МСБ). По оценке историка О.В. Шинина, «В 1920–1922 гг. на Дальнем Востоке существовала достаточно разветвленная сеть органов военной разведки, создание которых осуществлялось на принципах, принятых к тому времени в Советской России. Организация и структура этих органов в основном отражали задачи по сбору информации в военной, политической, экономической и иных сферах иностранных государств, которые ставились перед ними Советским военным руководством» [208] .

Военная и партийная разведки старались внедрить свою агентуру в различные учреждения и воинские части белых. Например, осведомительному отделу удалось завербовать своих агентов, служивших в Судебной палате (A.Л. Слонова-Трубецкая), милицейско-инспекторском отделе МВД (И. Берг), в штабе Дальневосточной армии (подполковник К.П. Новиков) и т. д. [209]

В середине июня 1921 года ВТО Межпартийного социалистического бюро, в состав которого входили большевики, развернули агентурную сеть в белых штабах, добывали и фотографировали документы. Контрразведка выявила и арестовала некоторых членов ВТО. Устроив им побег, контрразведчики убили П.Г. Пынько, И. Портных, В. Пашкова, В.В. Иванова, И.В. Рукосуева-Ордынского. Последний, будучи полковником русской армии, вступил в РКП(б) весной 1919 года, когда служил в штабе колчаковского наместника во Владивостоке генерала С.Н. Розанова. Уже тогда он вел пропагандистскую и разведывательную работу в белой армии, но так и остался не раскрытым контрразведкой [210] .

Осенью 1921 года стала прорабатываться возможность двух параллельных антимеркуловских заговоров: большевистского и эсеровского. Нелегально работавший во Владивостоке уполномоченный правительства ДВР P.Л. Цейтлин получил инструкции придерживаться позиции о возможности компромисса с белогвардейцами и переход их на сторону ДВР, с условием роспуска всех воинских частей. Военный совет Народно-революционной армии отдал приказ командующему войсками НРА и партизанскими отрядами Приморской области А.П. Лепехину ускорить подготовку переворота во Владивостоке. В октябре 1921 года Военсовет партизанских отрядов Приморья вновь направил во Владивосток в распоряжение Приморского облревкома Л.Я. Бурлакова, который должен был активизировать деятельность «партийной» разведки.

Большевики считали, что их поддерживает треть Ижевского полка, а четверть всех каппелевцев сочувствует идее переворота. Подпольные ячейки установили связь с партизанами, отправляли им оружие и медикаменты. Партизаны принимали также перебежчиков из белой армии.

Однако контрразведка Временного Приамурского правительства с помощью японских спецслужб раскрыла заговор благодаря внедренной в ряд государственных учреждений ДВР агентуре. В частности, Н. Антонова (она же Виноградская, она же Бутенко) сумела завоевать доверие и получила поручение осуществлять связь из Хабаровска с коммунистическим подпольем во Владивостоке. Таким образом были провалены ряд подпольных партийных и комсомольских организаций. Другой агент — Черненко — была шифровальщицей и выдала подпольщиков-комсомольцев.

10 октября 1921 года во Владивостоке начались аресты. 15 октября на квартире доктора Моисеева «неизвестными» в военной форме был убит скрывавшийся там P.Л. Цейтлин. В результате провала в тюрьму попали более 200 подпольщиков, в т. ч. 120 офицеров — членов подпольных ячеек в каппелевских частях. Была разгромлена и никольск-уссурийская подпольная большевистская организация. Арестованные члены ВТО И.В. Рукосуев-Ордынский, П.Г. Пынько, И. Портных, В. Пашков, В.В. Иванов 20 октября были убиты, их изуродованные тела утопили в мешках в бухте Улисс [211] .

Серьезные потери понес и осведомительный отдел ВТО. Начальнику разведпункта штабс-капитану Попову удалось внедрить своего агента А.И. Иваненко в коммунистическую организацию, которая в течение 12 дней выявила несколько конспиративных квартир, в том числе квартиру сотрудницы осведотдела Н.С. Буториной.

В последующем были арестованы руководители и ряд сотрудников отдела П.К. Евтушенко и А.В. Одинцов, Н.С. Буторина, П.С. Думбровский, Н.А. Чукашева, М.К. Шмидт, Т.С. Юркевич, A.Л. Слонова-Трубецкая и К.П. Новиков. Дознание по этому делу 17 октября — 22 ноября 1921 года велось информационным отделением административного отдела МВД Временного Приамурского правительства. В ходе проведенных у подпольщиков обысков были обнаружены материалы разведывательного характера [212] .