— Неужели вашей светлости невдомек, как меня оскорбляет подобное предостережение…

— Обижайтесь сколько вздумается, но последуйте совету.

— …и вам безразлично, — ледяным тоном продолжал Лэтимер, — что, когда закончится теперешняя кампания и ваша светлость станет не столь незаменимой для штата персоной, я потребую сатисфакции?

Ратледж свесил свой подбородок и глянул на него из-под бровей вдруг поскучневшими глазами.

— Сэр, — заговорил он наконец с подчеркнутой корректностью, напомнив прежнего Ратледжа, — не будем загадывать на будущее, пока оно не настало. Мое дело — настоящее. А в настоящее время я служу штату, и у меня нет иных мыслей или желаний, кроме тех, которые связаны с его благом. Если вы думаете по-другому — что ж, сэр, тогда вы глупец, только и всего.

От стыда Лэтимер опустил голову, но Молтри пришел ему на выручку:

— Все это мы прекрасно знаем, Джон, и Гарри знает это не хуже меня. Но, черт возьми, неужели невозможно служить штату, не оскорбляя его граждан?

Ратледж перевел на него тяжелый взгляд.

— Et tu, Brute! note 37 — сокрушенно сказал он. Затем коротко хмыкнул, повернулся на каблуках и удалился, стуча башмаками.

На следующий день ранним утром авангард армии Превоста под командованием его брата, полковника Превоста, состоявший из нескольких отрядов шотландских горцев и гессенских наемников и насчитывавший около восьмисот штыков, переправился через Эшли и подступил к городу. Сам генерал с главными силами армии и тяжелым обозом пока оставался на южном берегу реки.

Граф Пуласки примчался верхом с заставы Хэдрелл, выстроил свой легион за линией укреплений и, вытянув у губернатора согласие, произвел по-рыцарски отважную, но бессмысленную вылазку. Британцы быстро отбросили его назад, частично рассеяв атакующих, и преследовали их до тех пор, пока до передовых укреплений не осталась одна миля. Здесь чарлстонская артиллерия, прикрывавшая отход Пуласки, отсекла наступающего противника. Вражеский отряд остановился и выстроился вне досягаемости ядер, но в пределах видимости защитников, уже занявших свои укрепленные позиции.

За позициями, в городе, царили тревога и волнение, но паники не возникло: жители помнили заверения Молтри, что у него хватит сил сдержать натиск, и британцы не войдут в Чарлстон.

Однако не все разделяли эту уверенность. В полдень поджарый, остроглазый офицер в выцветшем мундире с эполетами и знаками различия полковника проскакал вдоль расположения войск к баррикадам у городских ворот. Здесь на военный совет с губернатором собрались Молтри и группа офицеров, в которую входил и Лэтимер.

При приближении полковника Ратледж оглянулся — это был Сенф, отвечавший за инженерные работы.

— Ну? — встретил его Ратледж, — Докладывайте.

Полковник покачал головой.

— Мы очень слабы. Брустверы слева от нас не шире четырех футов и далеки от завершения.

— Но работы не прекращаются? — спросил, повышая интонацию, губернатор.

— Нет, можете удостовериться, — и Сенф указал на группу рабочих, энергично машущих в отдалении кирками и заступами. — Однако штурм может начаться в любой момент, и как мы тогда сможем их остановить?

— Наше положение лучше, чем было в форте Салливэн. Тогда генерал Ли предрекал бойню, а это был солдат с большим опытом. И бойня там действительно была — для тех, кто атаковал. Скверные были бы наши дела, полковник, если бы мы зависели от нескольких футов земли. У нас найдется, чем огорошить этих джентльменов, когда они придут за разрешением войти в город. — Он повернулся, ткнув тростью в сторону вражеской колонны. — Думаю, они это тоже подозревают. Ибо, как вы могли заметить, что-то они не торопятся отведать нашего гостеприимства.

В ответ раздался общий смех; Ратледж к нему, однако, не присоединился. Он стоял с отсутствующим видом и, теребя подбородок, угрюмо глядел на далекие перестроения противника и облака пыли, зависшие над его колоннами. День был солнечный, безветренный, и близилось самое пекло.

— Да, они пока скопились на том берегу, — ответил Сенф и вздохнул. — Будь в нашей власти задержать переправу их главных сил всего на сутки!.. — Казалось, полковник рассуждает вслух, хотя, видит Бог, он не страдал такой привычкой. — Эх, только на двадцать четыре часа! — повторил он.

Молтри не считал фактор времени настолько важным.

— Пф-ф! Какая разница — сегодня или завтра? Мы всегда готовы к дружеской встрече.

— Да? — Ратледж чуть не вывернул шею, смерив его взглядом. — Я молю Бога, чтобы они тоже так думали. Сейчас-то их неведение очевидно. Знай они нашу численность, они бы не медлили с атакой.

Не дожидаясь ответа, он спустился с насыпи и подошел к своей лошади, которую грум держал под уздцы. Молтри и Лэтимер последовали за ним. Уже сев в седло, Ратледж сказал: