Шрифт:
— Я серьезно…
— Отставить! Твое дело сейчас — выздоравливать. Завтра ребята тебя навестят. Ну, до скорого!
Вершинина взяла портфель и направилась к выходу. На душе скребли кошки. Не то, что она боялась встречи с Трошей, просто все это было как-то неожиданно.
Глава седьмая
Мещеряков ждал ее в своем кабинете, меряя нервными шагами одну и ту же диагональ от правого окна до высокого офисного шкафа.
— Садись, — тоном не терпящим возражением произнес он, как только Вершинина появилась на пороге.
— Теперь-то ты можешь рассказать поподробнее… — Валандру начинало раздражать это маятниковое хождение туда-сюда, служившее симптомом охватившего шефа беспокойства.
— Да что тут рассказывать! — в сердцах махнул он рукой, — так я и знал…
Мещеряков наконец остановился и теперь стоял у сейфа, лихорадочно скобля рукой свой тройной подбородок. Его дряблые щеки при этом желеобразно подрагивали.
— Ну и вляпались! А день так хорошо начинался! Выпили с тобой по рюмашке, погутарили…
Похоже, невозмутимое молчание Валандры действовало Анатоличу на нервы не меньше, чем ей — его суетливые движения и дурацкие восклицания, потому что, бросив на нее свирепый взгляд, он заорал:
— Да что ты как в рот воды набрала?!
— А что мне делать, если ты заладил одно и то же:«дело пахнет керосином, вляпались?!» Я что-то, Миша, не замечала за тобой такой импульсивности…
Вершинина не удержалась от усмешки.
— Смеешься?! — окончательно взбесился Мещеряков.
— Миша, ты не в органах, говори потише, на меня твой ор не действует.
— Я как чувствовал, что не сулит нам это дело ничего хорошего — одни неприятности! — Михаил Анатольевич опять начал ходить туда-сюда. — Черт бы побрал этого Дыкина!
— Ты невзлюбил мэра только за то, чо он прямо ко мне обратился?
— Да пошел он на…
Мещеряков с размаха плюхнулся в кресло, достал из лежащей на столе пачки «Мальбро» сигарету, из кармана мятого пиджака — зажигалку и закурил. Вершинина безмолвно наблюдала за ним.
— Ты сказал, что Троша хочет со мной встретиться. Где и когда?
— Он еще звонить будет. Ни о чем конкретно я с ним не договаривался. Ты что же это, на самом деле собираешься с ним базарить? — как бы спохватился Мещеряков.
— Ну он же со мной хочет пообщаться… — скромно заметила Валандра.
— Что-то все лично с тобой теперь хотят иметь дело! — с обидой в голосе воскликнул он, — и чиновники, и мафиози…
— Так ты только из-за этого так волнуешься? — саркастически усмехнулась Валентина. — Это что же, в тебе, Миша, твое уязвленное самолюбие говорит? А я решила, что ты за меня беспокоишься…
— За тебя-я-я! — ухмыльнулся он. — В первую очередь я об общих наших интересах пекусь, о фирме, поняла?
— Поняла, — удрученно сказала Валандра и тоже закурила.
— Ты не представляешь, с какими тузами Троша дружит!
— Он не сказал тебе, что ему от нас нужно? Ох, прости, от меня? — ехидно добавила Валандра.
— От меня-я-я! — передразнил ее Михаил Анатольевич, — Если что — нам всем не сдобровать!
— Троша угрожал?
— Пока нет, но я-то знаю, что из всего этого может получиться…
— Неужели он такой всесильный?
— Наивная! Да ты знаешь, какие связи у него в обладминистрации?! Прикроют нашу лавочку — никто и глазом моргнуть не успеет, — Мещеряков выпустил дым в потолок и с какой-то враждебностью уставился на Вершинину. — Ах да, я и забыл, у тебя же тоже в обладминистрации все схвачено!
— Сколько злой иронии! Живи ты, Миша, в древнем Риме, Ювеналу бы нечего было делать, он бы захлебнулся в твоей ядовитой слюне! — Вершинина демонстративно поднялась с кресла и направилась к двери.
— Стой, черт возьми! Я тебя не отпускал! — взревел Мещеряков.
— Слушай, Миша, я, конечно, понимаю, как ты своим «Кайзером» дорожишь, но и я не лыком шита, и у меня тоже гордость имеется…
— Ну, это уж я знаю! — перебил Валандру Михаил Анатольевич.
— С Трошей я сама разберусь. Как только завершу это дело, подам заявление, — спокойным голосом сказала Вершинина, хотя ее бледное лицо и слегка подрагивающие руки выдавали внутреннее напряжение.