Шрифт:
«Перенервничала…» — поставила она себе диагноз.
— Какие будут распоряжения?
Валентина оперлась о стену.
— Дай трубку Максу…
— Ма-а-ам, — услышала она голос сына, — Софья Марковна спрашивала, почему ты в школу сегодня не пришла?
— Об этом потом. Вот что, собери самые необходимые вещи, белье на пару дней, джинсы, майки, что-нибудь теплое, носки не забудь, пижаму, у дедушки с бабушкой — холодно…
— Мне что, к ним ехать?
— Помолчи немного. Книги с тетрадками не забудь, так, что еще?
— А ты приедешь?
— Приеду. Дядя Сережа тебя отвезет. Не тяни время, собирайся немедленно! Полагаюсь на тебя, ты у меня самостоятельный! Передай трубку Сергею. Сергей, — быстро проговорила она, когда Болдырев взял трубку, — отвези Максима к моим родителям, адрес Максим знает, и возвращайся, ты мне нужен, понял?
— Окей.
— Как только приедешь к предкам — позвони мне.
— Нет проблем!
Валандра нажала кнопку «отбой» и перевела дыхание.
«Вечер — в моем распоряжении, Троша приедет только завтра…»
Глава восьмая
— Вить, привет! У меня к тебе дело…
— Ушам своим не верю, ты ли это, луноликая? — услышала Валандра в трубке радостный баритон Ромашова.
— Ты, естественно, на работе… — предположила Вершинина.
— Естественно, а что, тебе невмочь?
— Оставь свои плоские шутки и грязные намеки…
— Ой, Валюх, подожди, котировки объявляют.
Прошло как минимум минуты две, прежде, чем Виктор вернулся к разговору.
— Ну мне-то ты можешь довериться, — продолжал он шутить.
— Времени — в обрез! Слушай, ты ведь знаешь, где мои предки живут?
— Я и самих предков твоих знаю, ты что, забыла, как мы с Андреем Дмитриевичем за жизнь…
— Подожди, Вить, мне сейчас не до шуток. В общем, Максим у них. А у меня к тебе будет просьба: заскочи после работы к моим, забери Макса к себе, идет?
— Идет, только ты, Валентина, сегодня какая-то суматошная… — озадаченно сказал Ромашов.
— Угадал, но ведь я тебе и такой нравлюсь, а?
— Умеешь ты…
— Ладно, Вить, — снова перебила Валандра Виктора, — мне пора, — она сделала рукой приглашающий жест застывшему на пороге Болдыреву. — Век буду благодарна…
— Ой, смотри, не расплатишься! — рассмеялся напоследок Ромашов, — Максим будет у меня, а ты? — вдруг обеспокоился он.
— Тоже приеду.
— А что случилось?
— Проснулся, голубчик! Ничего не случилось. Ну, чао, увидимся вечером.
Валандра повесила трубку. Болдырев вопросительно посмотрел на нее.
— Заводи мотор, Сергей, я — скоро!
Болдырев направился к двери.
Ветер немного поутих, и небо заметно посветлело, но было по-прежнему холодно и по-осеннему неуютно. Выйдя на крыльцо в плаще нараспашку, Вершинина поежилась и, окунув лицо в ледяной поток встречного ветра, быстрым шагом пошла к ожидавшей ее черной «Волге».
— Ну и погодка — весна называется! — с досадой произнес Болдырев, выбросив окурок через приоткрытое окошко.
— Осень, хотя и не «болдыревская»… — иронично отозвалась Валандра, садясь рядом с ним на переднее сиденье и захлопывая дверцу.
Устроившись на сиденье, она пригладила растрепавшиеся волосы.
— Куда едем? — деловито спросил Сергей, сделав вид, что пропустил мимо ушей ее ироническое замечание.
— Сначала в «Тарасовмонтаж», потом — на Девятого мая.
«Волга» плавно двинулась с места.
— Валентина Андреевна, вы бы ремешок накинули…
— Ой, прости, Сереж, — Вершинина взялась за ремень безопасности.
Сергей Болдырев работал в «Кайзере» два с половиной года. Бывший спортсмен-гонщик, он решил завязать с опасным спортом, уступив ультиматуму жены: семья или гонки. Не последнюю роль в этом решении сыграла так называемая крестьянская стать Болдырева. Он прочно стоял на земле, и мне, откровенно говоря, трудно было себе представить его в гоночной машине.