— Это не моё дело, Ник. Меня их история не касается.

— Рози, ему нужна помощь. Ты представь, эта Трилби всем уже растрепала: Томми её парень, Томми её парень! Названивает ему каждый вечер, раза по два — по три. А хуже всего знаешь что? Она теперь приходит на все его футбольные тренировки и начинает за него болеть. Вот так примерно, — Ник вдруг заверещал писклявым голосом: — «Давай, Томми, давай! Ты самый лучший!» Понимаешь?

— Понимаю, меня тоже от такого тошнит. Но я-то что могу сделать?

— Рози, пожалуйста, поговори с ним. Я пытался, но он меня не слушает.

— Так и меня не послушает. И вообще, Ник… ну не знаю я, как уговорить человека не бегать на свидания! А знала бы, начала бы со своего папы.

— Ох. Бедный мистер Пен. Второе свидание с Марианной уже было?

— Пока нет, — ответила Розалинда с ударением на «пока». Папа ещё не объявил им своих планов на выходные, и она готовилась к худшему.

— Да уж. У вас тоже всё непросто. — Голос у Ника был сочувственный (спасибо и на этом, подумала Розалинда), однако отказываться от своей затеи он явно не собирался. — Но, Рози, ты слушай дальше. Трилби теперь заявила, что им с Томми вот прямо позарез надо отметить свой юбилей. Недельный юбилей, Рози, недельный! Ну, ты понимаешь? Чтобы нормальный парень — Гейгер! — пал так низко, а? Прошу тебя, поговори с ним. Попытайся хоть ты его убедить.

— Не могу.

Конечно, она не может. И не будет. Ведь если она начнёт его в чём-то убеждать, Томми, чего доброго, вообразит, будто ей не всё равно. А ей совершенно, абсолютно всё равно.

— Не можешь? Это твой окончательный ответ?

— Да.

— Ну ладно. Не хотел на тебя давить, но ты меня вынуждаешь. — Он обернулся к группе парней, игравших с Псом. — Хорхе, иди сюда!

Один из футболистов, самый высокий и плечистый, не торопясь направился к Нику.

— Чего?

— Хорхе, скажи Розалинде, чтобы она поговорила с Томми про Трилби.

— Розалинда, — лениво сказал Хорхе с высоты своего роста, — поговори с Томми про Трилби.

— Угу, спасибо. — Отпустив Хорхе, Ник отыскал глазами другого такого же гиганта в шлеме. — Лаклан, теперь ты.

— Всё, всё, всё! — Розалинда испуганно замахала руками. — Ты победил. — Зная Ника не первый год, она ни капельки не сомневалась: он будет подзывать к себе всех футболистов по очереди, одного за другим, — пока она не сдастся.

— Вот и хорошо. — Ник кивком отпустил Лаклана. — Так как, Рози, поговоришь с Томми?

Розалинда сердито сверкнула глазами.

— А что мне остаётся делать? Ну поговорю, поговорю я с Томми! Честное слово. Доволен?

— Вполне. Постарайся его как-нибудь убедить, ладно? Я рассчитываю на тебя. И на знаменитое честное слово Пендервиков, конечно. Кстати, — он нахлобучил на себя шлем, — можешь сказать ему что-нибудь по-русски. Он это любит.

— Я знаю по-русски одно-единственное слово — «ньет». Значит «нет».

— Одно так одно, сойдёт. В общем, договорились. — Ник обернулся к своей команде. — Эй, ребята, отдых окончен. Вперёд!

Парни на ходу выстроились в цепочку и побежали дальше по тропинке, выкрикивая своё «ка ест ша». Когда последний из футболистов скрылся за поворотом тропинки и топот десятков ног стих вдали, Розалинда и Пёс заглянули за каменную стенку. Бетти с Беном сидели в куче листвы, мирно прижавшись друг к другу.

— Это просто Ник с друзьями, — сказала им Розалинда. — Можно было не бояться.

— Мы не боялись, правда, Бен?

Бен зевнул и замахал кулачками.

— Он говорит, правда.

— А по-моему, он говорит, что он голодный. — Розалинда взяла Бена на руки, и ей сразу стало хорошо и спокойно. — Пойдём, отнесём его домой.

Бетти забралась в свою тележку, и вся компания двинулась вдоль ручья в сторону улицы Гардем. После пробежки футбольной команды лесная тропинка выглядела заметно более утоптанной, листья смялись и шуршать ими уже не получалось, а кое-где на поворотах тонкие ветки, нависавшие раньше над тропинкой, отскочили и валялись под ногами — видимо, плечи у некоторых полузащитников оказались широковаты.

Да, бег по пересечённой местности не принёс пользы Квиглину лесу, и насчёт пользы для футбольной команды у Розалинды тоже имелись некоторые сомнения. Теории и идеи возникали у Ника постоянно, они просто роились у него в голове, и они были, конечно, замечательные, но чаще всего немного недодуманные. Взять хоть эту его бредовую идею: Розалинда должна поговорить с Томми о Трилби, видите ли, он так решил, и всё тут! Да Томми терпеть не может, когда ему указывают, что делать, — и это понятно, раз старший брат всю жизнь им командует. В общем, ничего хорошего Розалинда от предстоящего разговора не ждала.