9 июня 1359 года

Барселона

Арнау работал в лавке. Сезон мореходства был в самом разгаре. Дела шли превосходно, и Арнау стал обладателем одного из самых больших состояний в городе. Они по-прежнему жили в маленьком доме на углу улиц Старых и Новых Менял вместе с Мар и Донахой. Арнау не обращал внимания на совет Гилльема переехать в дом Пуйгов, который стоял запертым вот уже четыре года. Со своей стороны Мар упорствовала в своем безразличии ко всем претендентам на ее руку и не соглашалась выходить замуж.

— Почему ты хочешь удалить меня от себя? — однажды спросила она Арнау, и он увидел, как ее глаза наполнились слезами.

— Я… — залепетал Арнау, — у меня и в мыслях не было удалять тебя!

Продолжая плакать, девушка уткнулась ему в плечо.

— Не переживай, — сказал Арнау, гладя ее по голове, — я никогда не заставлю тебя делать то, чего ты не хочешь.

И Мар осталась жить с ними.

В тот день, 9 июня, зазвонили колокола. Арнау бросил работу и вышел на улицу. К нему мгновенно присоединилось множество других людей.

— На улицу! — крикнул Арнау.

Он видел, как рабочие спускались с помостов церкви Святой Марии. Они делали это так быстро, что захватывало дух.

Каменщики и каменотесы выходили через главный портал, чтобы влиться в поток, который растекался по улицам города. Отовсюду слышалось: «Все на улицу!» Арнау едва не столкнулся с Гилльемом, который, запыхавшись от быстрой ходьбы, спешил домой.

— Война! — крикнул он.

— Они созывают ополчение, — откликнулся Арнау.

— Нет… нет… — Гилльем сделал паузу, чтобы перевести дыхание. — Это не городское ополчение. Это ополчение Барселоны и всех городов и поселений на расстоянии двух лиг от столицы. Не только Барселоны.

Здесь были люди из Сант-Бой и Бадалоны, Сант-Андреу и Саррйа, Провенсаны и Сант-Фелиу, Сант-Женйса и Корнелла, Сант-Жуст Десвера и Сант-Жоан Деспй, Сантса и Санта-Коломы, Эспульгеса и Валльвидреры, Сант-Мартй и Сант-Адриа, Сант-Жервази и Сант-Жоан д’Орты. Звон колоколов гремел на всю Барселону и в окрестностях двух лиг от нее.

— Это король! Он сам созвал ополчение, — продолжал Гилльем. — Началась война! На нас напали. Король Педро Кастильский идет на нас войной!

— На Барселону? — перебил его Арнау.

— Да. На Барселону.

Оба поспешно вернулись в дом.

Когда они вышли, Арнау был экипирован, как и в те времена, когда он служил под командованием Эйксимэна д’Эспарсы. Вместе с Гилльемом они направились к Морской улице, чтобы затем добраться до площади Блат, к центру города. Однако люди, крича и скандируя, шли вниз по улице, вместо того чтобы подниматься по ней.

— Что?.. — хотел спросить Арнау, хватая за руку одного из вооруженных людей.

— На берег! — крикнул тот, вырывая свою руку. — На берег!

— К морю? — Арнау и Гилльем переглянулись.

Когда они пришли, жители Барселоны, вооруженные своими арбалетами, уже начали собираться на берегу.

Оглушенные звоном колоколов, люди напряженно всматривались в горизонт. Возгласы «Все на улицу!» постепенно стихли, и горожане в конце концов замолчали.

Гилльем приложил руку ко лбу, пытаясь защититься от жгучего июньского солнца, и стал считать корабли: один, второй, третий, четвертый…

Море спокойно катило свои волны.

— Они разорвут нас, — услышал Арнау за спиной.

— Сровняют город с землей.

— Что мы можем сделать против войска?

Двадцать седьмой, двадцать восьмой. Гилльем продолжал считать.

«Нас сровняют с землей», — повторил про себя Арнау. Сколько раз он говорил об этом с торговцами и коммерсантами? Барселона была открыта со стороны моря. От Санта Клары до Фраменорса город оставался без всякой защиты! Если чье-нибудь войско придет в порт.

— Тридцать девятый и сороковой. Сорок кораблей! — воскликнул Гилльем.

Тридцать галер и десять широкопалубных судов. Это было войско Педро Жестокого. Сорок кораблей с наемниками, обученными воевать, против обычных горожан, внезапно превратившихся в солдат. Если им удастся высадиться, сражение развернется прямо на берегу и на улицах города. Арнау почувствовал, как холодок пробежал по спине. А как же женщины и дети… Мар? Они разгромят Барселону! Будут грабить, насиловать женщин. Мар!. Арнау оперся о Гилльема, снова думая о ней. Она была молодой и красивой. Он представил себе, как девушка попадет к кастильцам, будет кричать, просить о помощи… Где тогда будет он?