— И какое отношение имеет порочность к Аледис?

— Женщины порочны по своей природе и толкают мужчину на путь зла через искушение, — процитировал Жоан.

— Почему?

Потому что женщины изменчивы, как ветер. Они ветрены и меняют направление подобно потоку воздуха. — Жоан вспомнил священника, который привел это сравнение: вытянутые руки святого отца с дергающимися без остановки пальцами крутились вокруг его головы. — Помимо этого, — продолжил он, — поскольку у женщин довольно мало здравого смысла, они не в силах сдерживать свою порочность.

Хотя в последнее время Жоан много читал об этом, он с трудом подыскивал слова, чтобы объяснить суть отношений между мужчиной и женщиной.

— Мудрецы утверждают, — с важностью говорил он, — что женщина по природе своей холодная и флегматичная. Между тем известно, что, когда холодное загорается, оно горит с большой силой. Согласно существующему мнению, женщина является полной противоположностью мужчины, а значит, ее отличают непоследовательность и абсурдность. Стоит только присмотреться, и станет ясно, что даже форма ее тела совершенно не такая, как у мужчины: она широкая внизу и узкая вверху. В то же время тело хорошо сложенного мужчины должно быть другим: сужаться от груди книзу, быть широким в груди и плечах. К тому же у мужчины более крупная голова. Когда рождается женщина, первый звук, изданный ею, — «э», который является звуком ругани. Первый же звук, изданный при рождении мужчиной, — «а», обозначенный первой буквой алфавита, стоящей в другом конце от «э».

— Это невозможно. Аледис не такая, — заявил Арнау, выслушав своего ученого брата.

— Ты заблуждаешься. За исключением Святой Девы, которая зачала Иисуса безгрешно, все остальные женщины одинаковы. Даже предписания твоей общины подразумевают это! Разве они не запрещают внебрачные отношения? Разве они не велят изгнать из общины того, у кого есть подружка, или того, кто живет с бесчестной женщиной?

Арнау не мог ничего возразить. Он не знал доводов мудрецов и философов, но как бы Жоан ни упорствовал, Арнау допускал, что вполне могли быть случаи, не описанные ими. Однако правила, установленные общиной бастайшей, Арнау хорошо знал: его сразу познакомили с основными требованиями и предупредили, что, если он их нарушит, его выгонят. А община не могла ошибаться!

Арнау почувствовал себя ужасно сконфуженным.

— И что же делать? Если все женщины плохие…

— Прежде всего надо на них жениться, — перебил его Жоан. — А затем, вступив в брак, человек должен следовать учению Церкви.

Жениться, жениться… Такая мысль никогда не приходила ему в голову, но… если это единственный выход…

— А что нужно делать, когда женишься? — спросил Арнау дрожащим голосом. От мысли, что он будет с Аледис вместе всю жизнь, у него перехватило дыхание.

Жоан вновь обратился к объяснениям, которые он слышал от школьных учителей:

— Хороший муж, исходя из нескольких главных принципов, должен держать под контролем естественную порочность своей жены. Первый из них предусматривает, что женщина должна быть всегда во власти мужчины: «Sub potestate viri eris» [3] — так гласит Книга Бытия.Второй принцип — из Книги откровений Иоанна Богослова— утверждает следующее: «Mulier si primatum haber… — Жоан на мгновение запнулся и произнес: — Mulier si primatum habuerit, contraria est viro suo», что означает: «Если жена первенствует в доме, она будет врагом мужу своему». Следующий принцип взят из Книги притчей Соломоновых: «Qui delicate nutrit servum suum, inveniet contumacem», — продолжил Жоан. — Речь идет о том, что тот, кто обходится мягко с людьми, призванными служить (а среди них есть и женщины), найдет возмущение там, где должны быть смирение, послушание и повиновение. И если, несмотря на все, женщина остается порочной, муж должен наказать ее стыдом и страхом; исправить ее вначале, когда она еще молодая, а не ждать, пока состарится.

Арнау выслушал брата не перебивая.

— Жоан, — сказал он ему, когда тот закончил, — ты думаешь, я мог бы жениться на Аледис?

— Конечно! Но тебе придется подождать немного, пока ты поднимешься на ноги и сможешь содержать ее. В любом случае было бы правильно, если бы ты поговорил с ее отцом, прежде чем он успеет подыскать ей кого-нибудь другого. Иначе тогда ты уже ничего не сможешь изменить.

Образ отца девушки с его редкими черными зубами казался Арнау непреодолимым препятствием. Жоан понял, какие опасения вызывают тревогу у брата.

— Ты должен это сделать, — настойчиво произнес он. Ты мне поможешь?

— Разумеется!

На некоторое время между двумя соломенными тюфяками, лежащими возле очага, вновь воцарилось молчание.

— Жоан, — позвал Арнау, тормоша его.

— Что?

— Спасибо тебе.

— Не за что, — ответил тот.

Оба попытались заснуть, но ничего не получилось. Арнау не мог сомкнуть глаз, потому что был потрясен идеей жениться на своей прекрасной Аледис; Жоан — потому что неожиданно погрузился в воспоминания о своей матери.

«Прав ли был котельщик Понс? — думал он. — И действительно ли каждой женщине присуща порочность?»

Женщина обязана подчиняться мужчине. Мужчина должен наказывать женщину. В чем правота котельщика? Мог ли он, уважая память своей матери, давать Арнау такие советы? Жоан вспомнил руку матери, протянутую из маленького окошка зловонной тюрьмы и нежно гладившую его по голове. Вспомнил ненависть, которую он испытывал и до сих пор испытывает к Понсу… Но был ли прав котельщик?

В течение последующих дней ни один из них не осмелился подойти к Гасто, неизменно пребывающему в дурном настроении. Человек, которому его нынешнее положение квартиросъемщика в доме Пэрэ постоянно напоминало о невзгодах и потере своего жилища, был всегда чем-то недоволен. Угрюмый характер дубильщика только ухудшался.