Что мне оставалось делать? Я не мог долго прохаживаться около лавки в надежде на чудо, поэтому скрепя сердце вернулся к машине. А поскольку ехать мне было больше некуда, я решил действовать согласно чрезвычайному плану С1, то есть отправиться в американское консульство.

Однако по пути на Виктория-Айленд, где располагалось консульство, я подумал о том, что прибегать к чрезвычайным мерам пока не стоит и есть смысл воспользоваться, скажем, планом D.

— Остановите, пожалуйста, машину, — сказал я водителю.

Тот притер такси к бровке рядом со старым, выгоревшим изнутри «фордом». Попросив водителя открыть багажник, я вылез из машины, достал свою дорожную сумку и стал рыться в ней.

Я хотел найти одежду, которая была на мне в день прилета в Лагос. Рубашку, правда, я давно выбросил, поскольку она порвалась и вся пропиталась грязью и кровью. Но оставались еще брюки, и их-то я и разыскивал.

А вот и они — тоже в грязи, кровавых пятнах, с неприятным запахом, но целые. Я обшарил передние карманы, но ничего в них не обнаружил. Залез в задний карман и наконец нашел то, что искал, — единственную вещь, которую не отобрали у меня при личном досмотре в Кирикири. Визитную карточку отца Бомбаты.

Я повернулся к шоферу, который высунулся из окна раскаленного автомобиля чуть ли не по пояс, с нетерпением дожидаясь меня.

— Сколько стоит поговорить по вашему сотовому телефону? — спросил я.

Спустя два часа я со вкусом обедал в обществе отца Бомбаты в его офисе в церкви Искупления Христа — почтенных размеров здании в самом центре Лагоса.

— Спасибо, что согласились встретиться со мной, — сказал я. — И за все эти угощения. Признаться, я здорово проголодался.

Благодарить было за что. На обед нам подали жареную антилопу куду, тушеные кабачки и фруктовый салат. Все это мы запивали красным южноафриканским вином «Цинфандель». Прислуга сервировала обед на дорогом столе из красного дерева. Крохотный священник казался еще меньше в своем офисе с высоченными потолками и окнами в готическом стиле. Сам он сидел за столом в огромном кресле с высокой спинкой, почти утопая в нем. Окна были завешены тяжелыми красными гардинами, и щель в них пропускала ровно столько света, сколько нужно для того, чтобы в помещении царил уютный полумрак.

— Что у вас с лицом? — озабоченно спросил священник, оглядев меня. — Или, быть может, мне следовало задать вопрос по-другому: что с тем парнем, который ударил вас?

Признаться, я редко вспоминал, что физиономия у меня не совсем в порядке. Особенно когда нос перестал болеть, что произошло где-то на границе с Ганой.

— Неудачно побрился, — пошутил я, сопроводив эти слова кривой усмешкой.

Я не хотел говорить ему правду, поскольку опасался получить очередной совет немедленно отправляться домой на первом же самолете, вылетающем в Штаты. Мне были нужны союзники, а не советы.

— Святой отец! У меня есть неопровержимые улики, свидетельствующие против местного убийцы по прозвищу Тигр. Как вы думаете, существуют ли другие убийцы с таким же прозвищем? При этом действующие в разных местах — например, здесь и в США?

— В этом мире все может быть, сын мой, — произнес маленький священник с доброй улыбкой. — Но ведь вы не об этом хотели спросить, не так ли? Тем не менее, отвечая на ваш вопрос, скажу: да, возможно и такое. Тем более если к этому причастны шишки из правительства или большого бизнеса. Увы, некоторые влиятельные люди на самом верху связаны с бандами наемных убийц. К сожалению, у нас это обычное дело.

— Но почему именно из правительства? Или большого бизнеса?

Священник закатил глаза, словно удивляясь моему простодушию, однако дал мне четкий и недвусмысленный ответ:

— Потому что только эти люди обладают ресурсами, позволяющими контролировать информацию. Или распространять дезинформацию.

— Но зачем им это нужно? Я имею в виду негласную поддержку бандитов или косвенное участие в их грязных делах?

Священник поднялся с места, чтобы налить мне еще один бокал «Цинфанделя».

— Причин для этого превеликое множество. Но называть в этой связи какие-либо имена или что-либо утверждать я не стану, поскольку не имею фактов, а обвинять ближнего без достаточных оснований безответственно. Короче говоря, я ничего точно не знаю. Хотя должен заметить, что прозвище Тигр весьма символично. Надеюсь, вы знаете, что в Африке нет тигров? Разве что в зоопарке…

— Знаю, святой отец. Но ищу здесь вполне реального человека, как бы его ни звали. И мне необходимо установить, где он сейчас находится. Дело в том, что он убил одну мою хорошую знакомую и всю ее семью. Впрочем, он убил не только эту семью. Были и другие.