Я уже одолел половину расстояния до сопредельной улочки, когда в проход заглянул один из юных подельников убийцы. Он не устремился за мной в погоню, а остался на месте и лишь крикнул что-то на языке йоруба. Я повернул голову и через секунду увидел в противоположном конце прохода силуэт парня в красной фуфайке с надписью «Хьюстон рокетс» на груди. Я даже различил его ослепительную улыбку, но лица и глаз не рассмотрел из-за быстро сгустившегося сумрака.

— Это он! — крикнул Ракета высоким ломающимся голосом. — Тот самый американский коп!

На стену, к которой я прижимался, обрушился удар такой силы, что отколовшиеся куски глины посыпались в проход.

— Еще разок! — воскликнул Ракета.

Я понял, что происходит: они хотели сломать стену и, если получится, завалить меня обломками.

В следующее мгновение стена и впрямь начала рушиться, и мне на голову и плечи посыпались куски дерева, кирпичи и всякая дрянь. Я со всей доступной мне скоростью устремился вперед по проходу, выставив перед собой лопату, которой и нанес удар закрывавшему мне дорогу панку.

А потом оказался лицом к лицу с самим Тигром.

— Сейчас ты умрешь, — произнес он таким спокойным деловым голосом, как если бы говорил о чем-то совершенно естественном.

Я сразу поверил, что он сказал то, о чем в данный момент думал, более того, в чем ни секунды не сомневался.

В его лице не дрогнул ни один мускул, а в глазах не отразилось никаких эмоций, когда он, вытянув руки, схватил меня за плечо и за горло. Я в этот момент думал только о том, как бы не выронить лопату, чтобы пустить ее в ход, когда мне представится такой шанс.

Тигр втолкнул меня в проход так легко, как если бы я был ребенком, вернее, даже куклой. Я упал на землю, покрытую обломками глиняных кирпичей, кусками дерева и штукатурки. Что-то острое, вроде куска стекла, вонзилось мне в спину. При всем том я не утратил способности к наблюдению и заметил, что в противоположном конце прохода маячит парень в красной фуфайке. Это означало, что путь к бегству мне отрезан.

Тигр собирался прыгнуть на меня сверху и придушить. Я приподнял лопату и изо всех сил врезал лезвием ему по коленям.

Хотя лезвие лопаты было изготовлено из плохого железа, да и заточено не лучшим образом, удар получился на славу. Однако Тигр хотя и вздрогнул, но не упал. Невероятно: я с размаху ударил его лопатой по коленным чашечкам, но он удержался на ногах и даже слегка улыбнулся.

— И это все, на что ты способен? — спросил он.

У меня сложилось впечатление, что он ничего не почувствовал. Совсем. Тогда я вновь поднял свое оружие и ударил его по левой руке. Наверняка я причинил ему сильную боль, но он не показал этого. Лицо Тигра оставалось бесстрастным и неподвижным, как если бы его вырезали из камня.

— Теперь моя очередь. Посмотрим, выдержишь ли ты мой удар, — произнес он.

Меня полоснул по глазам желтый луч света электрического фонаря. Потом послышались голоса. Что случилось? Кто эти люди?

— Ne bouge pas!

Я услышал топот тяжелых ботинок и клацанье винтовочных затворов. В проход, где мы с Тигром выясняли отношения, заглянули три военнослужащих из межафриканского контингента по поддержанию мира.

— Laisse la tomber! — крикнул один из солдат.

В ту же секунду я осознал, что внушаю этим людям такие же подозрения, как и Тигр. Или, если они знали Тигра, гораздо большие.

Я отшвырнул лопату, встал в полный рост и, не дожидаясь вопросов миротворцев, громко заявил:

— Я — полицейский. А этот человек разыскивается в Соединенных Штатах и Нигерии за совершенные им многочисленные убийства.

— Tais-toi! — Один из солдат замахнулся на меня прикладом винтовки, и я испугался, что мне снова сломают нос.

— Послушайте! Ecoutez-moi! — До меня только что дошло, что это солдаты сенегальской роты, а мой французский оставлял желать много лучшего. Обстановка становилась все напряженнее и с каждой секундой все больше выходила из-под контроля. — У этого типа два помощника. Deux garcons, vous comprenez? И все они убийцы!

За эту взволнованную тираду я получил удар стволом винтовки в живот и согнулся в три погибели, стремясь пересилить боль и восстановить дыхание. Что интересно, все это время Тигр стоял на месте и хранил молчание, не пытаясь как-либо опротестовать действия представителей власти.

Он был совершенно спокоен. И вел себя очень умно. Куда умнее, чем я.

«Может, он и в этом лагере все контролирует?» — подумал я.