– Какой смысл сейчас говорить об этом, Адольф? – вступился за доктора Слепцов. – Они объявили о независимости. Договариваются с правительствами других стран о прямых поставках товаров, топлива – зима ведь.

– Вы кто такие – я не пойму. Грамотные или пеньки? Договариваются… Да пусть говорят хоть… с этими… как они… с марсианами! Горбачёв – он кто? Главный в нашей стране или говно? Останови на границе Советского Союза поезд, посади самолёт с этим грузом не у прибалтов, а в Мордовии. Он чего натворил – этот гондон штопаный? Сейчас националы везде захватят власть…

– Уже захватили, – сумрачно бросил Нестеренко.

– …русских начнут резать, выгонять из домов, а он про демократию трещит. Ты сначала порядок наведи! Придави шпану! Принял закон – заставь его выполнять.

– Как заставить, если народ встаёт стеной? – снова подал голос Карабанов.

– Это не народ…

– А кто ж, по-твоему?

– Шпана. В каждой нации она есть. Немного, но вонючая. Очень хочет власти… и ещё больше – денег. А народ – там… позади шпаны. Живёт себе и не замечает, какой у соседа нос. Вот кого надо спрашивать.

Помощники егеря, судя по всему, были солидарны с Адольфом. Красноглазый Николай то и дело кивал, хмурился, а Валерка попробовал даже вставить какое-то слово, но егерь коротко махнул на него рукой, и тот отстал, положив узкую голову на кулак.

– Теперь что ж, войска посылать? – спросил Слепцов.

– Не хотят добром… по закону… то надо брать палку. А как ещё народ защитить от шпаны?

– В Тбилиси попробовали палкой, – сурово произнёс Карабанов. – В апреле 89-го. После этого Грузия ушла.

И, не скрывая ненависти, продолжал:

– На мирную, тихую демонстрацию налетели убийцы в погонах. С сапёрными лопатками… рубили женщин и детей.

Покосился на Волкова.

– Десантники, между прочим. Кто после этого захочет жить в такой тюрьме народов?

– Ты сам-то хоть пробовал разобраться, что там было? – спросил учитель, трогая кончик уса и тем самым пытаясь справиться с раздражением.

– Зачем? Все газеты рассказали в подробностях. Депутатская комиссия ездила туда. До какого зверства надо было дойти? Десантник гнался за старушкой два километра… Догнал и зарубил лопаткой.

– Неужели ты серьёзно говоришь об этом? – с изумлением спросил Волков. – Веришь в сказку про бабку?

– А почему нет, если приказали убивать?

– Видать, старушка была мастер спорта по бегу, а десантник гнался за ней ползком, – засмеялся Нестеренко.

– Какие ж вы брехливые, демократы! – поморщился Адольф, и большую красную физиономию его искривила гримаса брезгливости.

– И вот так обо всех тбилисских событиях, Адольф, – кивнул Волков егерю. – Я им рассказывал. Моя Ташка туда ездила. Сначала я ей не поверил.

Он повернулся к доктору.

– Я верил больше тебе. И газетам, на которые ты ссылался… «Самые честные! Неподкупные!» Потом понял: там была махровая ложь… Ну, теперь-то ясно – им давали такую установку… Обелять негодяев и мазать дерьмом невиновных. Наталья привезла километры магнитофонных записей… Письменные свидетельства очевидцев… участников событий. Написала большую статью – как было на самом деле. Главный редактор сказал: ещё раз так напишешь – выгоню.

Волков встал, шагнул туда-сюда по избе, чтобы успокоиться.

– Потом я прочитал подробное заключение Генеральной прокуратуры – жена принесла. А вскоре ко мне заехал мой армейский друг – Саша Головацкий. Я после армии пошёл в университет, он – в военное училище. Сейчас, может, подполковник. Тоща, в апреле 89-го, он был майором, в Тбилиси попал как раз перед событиями. Выходил с последними частями из Афгана. Две недели дали отдохнуть – и командировка в Грузию. Он мне много чего рассказал… Майор ГРУ [5] , сами понимаете. Заваруху организовали несколько человек. Всех не помню – Чантурия, Церетели, а главный – Гамсахурдия [6] . – он сейчас командует там в Верховном Совете. Эти люди создали каждый свою партию… Ну, какие они партии? Во всех вместе взятых было меньше трёх тысяч человек. Как говорит Адольф: шпана. Но вонючая. Стали разжигать народ. «Долой Советскую власть!», «Выход из состава СССР!» А главное – «Грузия – для грузин!» Нисколько не прячась, орали, что нужно выгнать из Грузии абхазов, осетин, азербайджанцев, армян, греков, русских. Уничтожить автономные образования в Аджарии, Абхазии, Южной Осетии. Люди заволновались. Известно ведь – экономические трудности не так легко возбуждают народ, как это происходит, если задеть национальную струну. Там – как из контрабаса извлечь звук – пальцы разорвёшь. А национальные дела даже не Пашина скрипка. Достаточно дыхнуть на струну, и она зазвенит тревожно.

После открытых шовинистических речей Гамсахурдии – и заметьте: никто его не арестовал, не посадил, – 18 марта в абхазском селе Лыхны собрался 30-тысячный митинг. Люди потребовали придать своей автономной республике статус союзной и войти в состав СССР. Грузию-то националисты обещали из Союза вывести, а что будет потом, абхазы уже услышали. В ответ на решение взбудораженных абхазов Гамсахурдия собрался их громить. Расправу назначили на 9 апреля. Но сначала со своими архаровцами раскочегарили митинг в Тбилиси. До этого они уже пробовали насильно останавливать работу заводов, срывали занятия в школах и вузах, блокировали движение городского транспорта, перекрывали шоссе и железную дорогу. Перед самым 9 апреля толпой из нескольких тысяч человек они пошли к металлургическому заводу в Рустави – задумали остановить его.