— Это потому что я люблю тайны!

— Да ладно! Серьезно? Не припомню, чтобы в офисе ты ходила с таинственным видом.

— А с каким я там ходила?

— Ты ходила со скучающим, пофигистским или сонным лицом. В зависимости от того, с кем и где была. Если с Иркой, то вид у тебя был пофигистский, если с начальником или Машей, то скучающий, а если сидела перед компьютером, то сонный.

— Значит, такой ты меня видел?

— Ага!

— Опять смеёшься! — Вера шутливо хлопает его по плечу.

Они продолжают медленно кружиться под музыку, которая время от времени меняется, пока Сильвен еще играет в своем белоснежном фраке. Он, как заправский пианист прямо держит спину и загадочно улыбается.

— А Маши здесь нет, — удивленно замечает Вера. — Когда ты заговорил, то напомнил про неё. Но её нет. Правда, странно?

— На нет и суда нет! — отвечает Алексей русской поговоркой. — Значит, здесь она тебе не нужна. Для неё не нашлось роли даже статиста, протанцевать вот эти танцы, не требующие слов.

— А, ну её! Пусть живет! — великодушно разрешает Вера, посчитавшая, что и без Маши персонажей, населявших её мир, вполне достаточно. — Мне она не нужна. Вечно ноет, вечно её кидают парни… Надоела!

Мимо энергично двигаясь, проплывают Пьер и Карина. Они едва не толкают Веру, но умудряются задеть Ивана Андреевича с его девушкой, а добравшись до Вероники Ивановны и Макарова, они цепляются за даму, рвут жемчужные бусы. Розовые шарики со стуком, как сухой горох, сыплются на пол, подпрыгивают, катятся, весело искрясь в свете падающего на фортепиано света.

Все удивлены и огорчены происшедшим, но списывают на досадную случайность, которая может произойти с каждым. Бегут официанты со щетками и маленькими совками, собирают широко разбежавшиеся в стороны розовые светлячки. Пьер и Карина, как бы чувствуя свою вину, неловкость за случившееся, неторопливо возвращаются к столику. Вместе с ними уходит под руку с Макаровым и расстроенная Вероника Ивановна.

Танцы продолжаются. Вера кружится с Алексеем, вполголоса обсуждая поведение Пьера. Они заняты разговором, танцем, друг другом.

Как раз в это время в зале происходит оживление и Вера и Алексей поначалу не чувствуют его, однако потом до них, кружащихся в центре небольшого танцпола, докатываются волны ропота, шум передвигаемых стульев, громкий голос официанта.

Вера оглядывается. За одним из столиков она видит Пьера и его секретаря Карину. Пьер громко отчитывает официанта за какое-то упущение и его резкий голос, размахивающие руки неприятно действует на ресторанных гостей. До Веры доносится, что Пьер не только недоволен меню. Его раздражает и музыка, которую играет горбоносый Сильвен — миллионеру хочется что-то живее, то ли рок, то ли техно.

Атмосфера вечера, которая так нравилась девушке, которой она наслаждалась, купаясь в ней, как в прохладном освежающем водопаде, вдруг медленно, но ощутимо начала портиться. Мелодии Кортазара приобрели угрожающее звучание, не лаская и успокаивая душу, а тревожа её минорными нотами. Огни свечей на столиках враз заколебались, превратившись из тепло-желтых в кроваво-красные, точно невидимый злой дух пролетел над столиками.

— Вот достал! Я ему сейчас морду набью! — слышит Вера над своим ухом изменившийся голос Алексея. — Что за урод!

— Этот урод твой заказчик, — спокойно замечает Вера. — Пойдем, сядем за стол.

Они идут к столику, и по дороге Алексей не скрывает от посторонних своего рассерженного лица. Он не боится Пьера, даже если тот, действительно, его работодатель. Заказов у Алексея хватает, и яхта Пьера погоды не сделает. Они садятся и Алексей, всё время посматривающий в сторону скандалившего миллионера, вдруг замечает Карину. Его лицо напрягается.

— Это что, Ира здесь? — спрашивает он удивленно. — Она должна быть там, в «Улиссе». Я должен пойти за ней.

— Успокойся! Это не Ира, это её антипод Карина. Она секретарь твоего заказчика Пьера, который, если ты тоже заметил, просто вылитый Пётр.

— Заметил уже! — мрачно подтвердил Алексей, — мне всегда хотелось дать ему в торец. Я одного не пойму, если здесь мы в твоем мире, то почему ты ими не управляешь? Я у себя…

Он не договаривает. Веселая девушка, так похожая на Настю, быстро подходит к их столику и на её лице застывает озабоченное выражение. Обращаясь к Алексею, она говорит: