— Мне ничего неизвестно. Я уже говорил!

— А Александру Егоровну вы всё-таки знаете?

Здесь Ярослав Юрьевич первый раз за весь разговор замялся.

Что делать? Сливать хозяйку или держаться до последнего? Этот эфэсбэшник чертовски убедителен. Если они, действительно, ведут Алексея, то можно считать, флэшка у них в руках. Но чем это грозит лично ему? Он получал только оплату за работу в агентстве, плюс небольшие квартальные бонусы. Это не предъявишь в качестве обвинения по уголовному делу, и даже на административку не потянет. Конечно, с «Улиссом» по-видимому, будет покончено, поскольку хозяйку возьмут за задницу вместе с директором «Россервиса», но он-то не при чем! Он, Ярослав Юрьевич, не при делах!

— Да, я её знаю! — глухо сказал директор «Улисса», — она владеет этим агентством, мы работаем на неё.

— Вот видите, сказать правду не трудно, труднее держать её в себе, — рассеянно заметил Евграфов, поигрывая ложечкой.

У Ярослава Юрьевича сложилось впечатление, что силовика уже не очень интересовало его признание в знакомстве с дамой из Министерства, словно он наперед это знал, так же как наперед знал, что обыск в его кабинете ничего не даст. Факт знакомства не так уж и важен сам по себе и со стороны Евграфова требовалось только небольшое усилие, чтобы дожать директора. Но Ярослав Юрьевич сам признался.

«Что ему еще нужно? — подумал он, настороженно глядя на подполковника, размышляющего о чем-то своем. — Разве мало я рассказал о хозяйке? Её теперь можно привлечь за занятие бизнесом, она же государственный чиновник! Но он хочет еще чего-то».

Евграфов поднялся с кресла, отставив пустую чашку кофе, быстро зашагал по кабинету как в прошлый раз, когда здесь еще сидел Курасов.

— У вас связь с ней имеется? — поинтересовался он.

— Да, по мобильнику.

— Отлично! Превосходно!

Силовик потер короткие крепкие руки и директор «Улисса» на минуту представил, как подполковник этими самыми сильными руками вдруг сожмет его горло. Ярославу Юрьевичу стало нехорошо.

— А что вы хотите? — тревожно спросил он, потерев пальцами виски, в которых неожиданно возникла тонкая сверлящая боль.

— Мы? Ничего страшного! Знаете, у меня родилась прекрасная идея. Что, если вы позвоните Александре Егоровне и попросите её подъехать на место обмена? Сможете? Как видите ничего сложного!

— Погодите! Как это позвоню? Зачем? Она знает, что обмен должен состояться без посредников. Зачем ей там появляться?

— Эх вы, Ярослав Юрьевич! Вы же были ментовским опером после службы в армии. Не понимаете?

— Нет!

— На кого вы собираетесь обменивать флэшку? Девушки, этой, Ирины, у вас нет, ведь так?

— Так!

— Алексей без неё флэшку не отдаст. Поэтому вы позвоните Александре Егоровне и скажете, что Алексей требует встречи с главным. Без этого обмен не состоится. Логично?

— Пожалуй!

Услышав план эфэсбэшника, Ярослав Юрьевич признал, что под этим соусом он мог бы поговорить с хозяйкой, перетереть, как сейчас выражаются. Но было одно «но». Александра в любом случае не поедет на встречу, поскольку приказала флэшку отобрать, а парня завалить. Об этом плане хозяйки Евграфов ничего не знал, а директор агентства ничего не говорил.

Ярослав Юрьевич вслед за подполковником поднялся с кресла, подошел к окну, выглянул.

Ветер носился по улице как бездомный бродяга, залетая под днища машин, в решетки дождевых сливов. Он вырывал из-под дворников авто, припаркованных вдоль тротуаров, рекламные объявления и флаеры, взвивая их вверх и щедро разбрасывая по сторонам. «Вот я и голый, без оболочки! — вдруг подумалось Ярославу Юрьевичу — теперь один. Остальные проводки срезаны».

— Я попробую! — согласился он. — Когда надо звонить?

— Сейчас!

Помощник Алексиса сеньор Никколо отмечал день рождения. По своему обыкновению делал он это скромно, без помпы, без приглашения друзей. Собственно и друг-то у него был всего один — его компаньон Алексис. Сеньор Никколо жил без жены и Алексис не знал — есть ли у него семья, дети, свой дом. Были ли они в прошлом.

Когда в ресторане «Негреско», во время свидания, к нему подошла дочь Сильвена и сказала, что надо вернуться, чтобы вытащить Иру из лап этих опасных детективов, он без промедления попрощался с Верой и поехал в Бордигеру. Алексис мчался по ночной дороге, освещенной ярким светом «Феррари», думал о девушке, которую пришлось покинуть, вспоминал её лицо, глаза, губы. И только при подъезде к городку, его телефон вдруг зажег экранчик с портретом Никколо, а звуковой сигнал оповестил о наступившем дне рождения приятеля-компаньона. Состоявшееся свидание словно лишило Алексиса памяти, возможности трезво рассуждать, что-то планировать, напрочь выбило его из привычной жизни.

Он посетовал на свою досадную забывчивость, но готовить что-то было уже поздно, сюрпризы в виде раскрывающегося торта, из которого выскакивает полуголая стриптизерша, его компаньону не нравились. Поэтому он решил открыть старое вино, приготовить пасту и посидеть за столом с Никколо, а потом уже вернуться в Москву для обмена.

День как раз выдался удивительно хорошим. Утренний воздух ласково гладил верхушки пальм, как любящий папаша макушки подрастающих детей. Солнце не калило набережную немилосердным светом, а лишь быстро скользило по шершавым камням мостовой, словно бесшабашный мальчишка на скейтборде.