Напомним, что, мнение романовских историков о периоде 1572–1584 годов таково. «Грозный царь Иван» нелепым образом передает всю полноту власти татарину Симеону, а сам остался не у дел.

Как мы показали в книге «Новая хронология Руси», после возврата Ордынской династии к власти в 1572 году фактическим правителем стал глава земской Думы хан ордынец Симеон. В 1575 году 22-летнего царя Ивана Ивановича, уже лишенного в 1572 году фактической власти, заставили отречься от престола в пользу Симеона. Это и есть известное «отречение Грозного» 1575 года [776], с. 195. На престол взошел ордынский хан Симеон Бекбулатович, который правил до 1584 года.

Итак, в 1575 году на престоле оказывается царь-хан Симеон, а в 1576 году происходит «вторичное» пышное венчание «царя Ивана». Наша реконструкция такова. После гражданской войны 1571–1572 годов к власти пришел хан Симеон, возможно один из сыновей «Ивана III», у которого был сын Симеон. В 1576 году он, по-видимому, и венчался с тронным именем Иван. В самом деле, после венчания Ивана, хан Симеон уезжает в Тверь и в дальнейшем царь, как сообщается, постоянно пребывает в Старице, рядом с Тверью. Известно, что Грозный перед смертью был УЖЕ СТАРЫМ, ДРЯХЛЫМ ЧЕЛОВЕКОМ. Однако Иван IV родился в 1530 году и в момент смерти «Грозного» в 1584 году ему было бы всего 54 года. Вряд ли такого человека можно назвать старым. Историки «объясняют» такое неожиданное дряхление его душевной болезнью [578], кн. 2, с. 490. Сыну же «Ивана III» — Симеону — должно было быть в 1584 году около 80 лет. В самом деле, «Иван III» умер в 1505 году, то есть за 79 лет до 1584 года. У «Ивана III» было несколько детей и из них только о Симеоне ничего не известно. Поэтому наше предположение, что Симеон Бекбулатович — это и есть сын «Ивана III», то есть дядя Ивана IV и двоюродный дедушка царевича Ивана, — вполне естественно. В то же время следует помнить, что Иван III — это, в основном, отражение, Ивана IV.

Обратимся к «античным» источникам. Они единогласно утверждают, что император Гальба, когда взошел на престол, БЫЛ УЖЕ

СТАРЫМ ЧЕЛОВЕКОМ. Более того, весьма позднее коронование Гальбы было якобы предсказано ему еще в юности. Светоний говорит: «Как известно, Август, когда Гальба МАЛЬЧИКОМ приветствовал его среди сверстников, ущипнул его за щечку и сказал: „И ты, МАЛЮТКА, отведаешь моей власти“. А Тиберий, узнав (по предсказаниям — Авт.), что Гальба будет императором, НО ТОЛЬКО В СТАРОСТИ, сказал: „Пусть живет, коли нас это не касается“. Дед его однажды совершал жертвоприношения… ему сказали, что это возвещает его роду верховную власть, ХОТЯ И НЕ СКОРО» [760], с. 173.

Тацит сообщает то же самое: «Гальба был уже очень стар и слаб… (Гальба — Авт.) был стар и слаб и не мог устоять на ногах среди напиравшей на него толпы» [833], т. 2, с. 10, 27. В другом месте Тацит вообще называет Гальбу «скупым стариком» (там же, с. 14). И еще: «Немало было и людей, поносивших Гальбу за то, что он стар, и изобличавших его в скупости… Положение НЕМОЩНОГО СТАРИКА подрывали Тит Виний… и Корнелий Лакон» (там же, с. 7).

О старости Гальбы говорит и Плутарх: «преклонные его годы», «дряхлый старик», «добрый и мягкий старик», «видели в нем бессильного старикашку», «стар и слаб» [660], т. 3, с. 404, 406, 408, 409, 411.

Тем самым, как «античный» император Гальба, так и Иван «Грозный» в последний период своего правления (то есть ордынский царь-хан Симеон Бекбулатович), описываются старыми людьми.

Иван Грозный добровольно и странным образом передал власть хану Симеону Бекбулатовичу. Оказывается, то же самое сообщается и про Гальбу. Дело было так.

Начнем со Светония, хотя у него эта неожиданная передача власти описана вскользь. «Гальба решил, что недовольство вызывает не столько его старость, сколько бездетность; И ВОТ НЕОЖИДАННО ОН ВЫВЕЛ ИЗ ПРИВЕТСТВОВАВШЕЙ ЕГО ТОЛПЫ Пизона Фруги Лициниана, молодого человека знатного и видного, давнего своего любимца, которого всегда писал в завещании наследником своего имущества и имени, — ОН НАЗВАЛ ЕГО СВОИМ СЫНОМ, привел в лагерь и пред воинской сходкою усыновил» [760], с. 178.

Тацит куда более подробен. Часть римских легионов стала требовать нового императора. «Это событие ускорило решение Гальбы избрать себе наследника и разделить с ним власть… Сказав для начала несколько слов о СВОЕМ СТАРЧЕСКОМ ВОЗРАСТЕ, приказывает ввести Пизона Лициниана… Пизон был благородного происхождения и по отцу, и по матери; по внешности, манере держаться, взглядам это был человек старого склада; он был суров — если судить о нем справедливо, или угрюм — как уверяли недоброжелатели…

Взяв Пизона за руку, Гальба… начал свою речь… „Если бы я был частным лицом и усыновил тебя… (далее следует длинное выступление Гальбы, примерно на две страницы; завершается оно следующими словами — Авт.)…

ТЕБЕ ЖЕ ПРЕДСТОИТ ПРАВИТЬ людьми, неспособными выносить ни настоящее рабство, ни настоящую свободу“.

И Гальба еще долго продолжал говорить так или примерно так, НАСТАВЛЯЯ БУДУЩЕГО ГОСУДАРЯ, В ТО ВРЕМЯ КАК ВСЕ ОСТАЛЬНЫЕ УЖЕ ОБРАЩАЛИСЬ К ПИЗОНУ КАК К ПРИНЦЕПСУ, ОБЛЕЧЕННОМУ ПОЛНОТОЙ ВЛАСТИ…

Обращение Гальбы к сенату было столь же простым и кратким, как и выступление его перед солдатами, речь Пизона — искусной и любезной. Сенаторы выразили ему свою благосклонность» [833], т. 2, с. 13.

Тацит отмечает далее, что многие испытывали злобу против Гальбы и зависть к Пизону (там же, с. 15).

Итак, перед нами достаточно необычный сюжет. Император Гальба добровольно передает власть Пизону. Светоний отмечает НЕОЖИДАННОСТЬ И ВНЕЗАПНОСТЬ этого шага. Современные комментаторы предпочитают трактовать это событие как избрание ПРЕЕМНИКА. Не более, мол, того. Однако Тацит совершенно четко говорит, что все присутствующие стали сразу обращаться к Пизону как к принцепсу, уже облеченному полнотой власти. То есть Пизон фактически стал СОПРАВИТЕЛЕМ Гальбы.