— По сути дела я все сказал.

И сошел с трибуны.

Весь вечер чувствовал себя виноватым. Нехорошо получилось. Надо больше читать, быть в курсе всех событий, и тогда самый каверзный вопрос станет просто объяснимым. А главное — учиться у более опытных ораторов.

Молодой большевик Василий Блюхер стал посещать городские митинги, на которых выступали профессиональные революционеры, прошедшие каторгу и ссылку. Запомнил, как спокойно, уверенно, просто беседует с рабочими Николай Михайлович Шверник. Его слушали внимательно, как старшего, всеми уважаемого товарища. Когда оратор сошел с трибуны, стоявший рядом с Блюхером рабочий похвалился:

— Это с нашего, Трубочного. Председатель завкома. Свой человек, из большевиков.

Василий Блюхер часто видел на солдатских митингах вернувшегося из Туруханской ссылки Александра Александровича Масленникова. Худощавый, бородатый, с крупными очками на длинном носу, он обладал громким, сильным голосом — его слышали все посетители обширного Аржановского сада. Блюхер заметил: Масленников всегда выступает после эсеров и меньшевиков и остроумно высмеивает их ошибки. Высокообразованный, обладающий прекрасной памятью, Александр Александрович выступал без конспектов и заранее заготовленных речей. Когда оратор, посматривая на часы, спрашивал: «Кажется, все ясно? Разрешите на этом закончить?» — солдаты кричали:

— Давай еще! Верно говоришь!

В том же Аржановском саду Василий Блюхер впервые услышал глубоко взволновавшую его речь Валериана Владимировича Куйбышева. Он сразу же привлек внимание слушателей, рассказав о кровавом преступлении Временного правительства, расстрелявшего мирную демонстрацию в Петрограде. Чествуя память павших, Блюхер снял фуражку, и сразу же обнажили голову его товарищи по запасному полку; оратор заметил это сердцем подсказанное движение и минуту стоял молча, всматриваясь в суровые, обветренные лица. И когда Куйбышев заговорил снова, продолжалась такая же строгая, предгрозовая тишина. Люди в гимнастерках яростно сжимали кулаки, слушая о том, как временные правители глумились на Дворцовой площади над безоружными рядовыми 1–го пулеметного полка, выступившего на защиту питерских рабочих.

Василий Блюхер уловил глубокую тревогу в словах Куйбышева, когда он рассказывал о постановлении Временного правительства об аресте лидера большевиков Ленина. И сразу же мелькнула мысль: «А где же сейчас Ленин? Кто охраняет его?» И услышал ответ:

— Революционный рабочий класс красного Петрограда не даст своего вождя на растерзание охранки господина Керенского. Владимир Ильич Ленин всегда будет с нами, в наших сердцах, думах и делах. С Лениным мы победим!

Гул рукоплесканий прокатился по Аржановскому саду.

Куйбышев призвал солдат готовиться к последнему решительному бою с помещиками и капиталистами за подлинно народную Советскую власть. И в резолюции, единодушно принятой на митинге, солдаты Самары заявили:

«Никакого доверия правительству капиталистов и помещиков и связавших себя преступной связью с ними социалистов… Вся власть революционному народу».

После митинга солдаты окружили Куйбышева. Задавали вопросы, и он отвечал терпеливо и подробно. Когда круг заметно поредел, Василий Блюхер подошел поближе к Валериану Владимировичу и попросил:

— Товарищ Куйбышев, помогите нам политической литературой. У эсеров и меньшевиков этим добром все заборы украшены, а у нас, по сути дела, пусто.

Куйбышев нахмурился:

— Вы правы, простите, товарищ, не знаю вашу фамилию.

— Василий Блюхер, из сто второго.

— Слышал такую фамилию. Так вот, товарищ Блюхер, нужно основное внимание уделить устной пропаганде. Ведь у вас есть и малограмотные и неграмотные солдаты, беседуйте с ними, читайте нашу «Приволжскую правду». Знакомьте со статьями Ленина. Будьте советчиками и наставниками солдат, помогайте им, чем только можете. Если встретитесь с вопросами, на которые вам не ответить, не стесняйтесь, приходите к нам, в городской комитет партии. Адрес знаете?

— А как же — бывший ресторан «Аквариум», Самарская улица, дом восемьдесят семь.

Куйбышев торопливо взглянул на часы, сказал виновато:

— Извините, товарищи, спешу. Желаю вам успеха. — И пошел к выходу.

Василий Блюхер улыбнулся, подтолкнул своего товарища Михаила Герасимова:

— Как у него все складно и разумно получается. А я вот на днях вылез с речью, а, по сути дела, сказать ничего не мог. Слов не хватает, спотыкаюсь…

— И слов и мыслей, — посочувствовал Герасимов. — А ты не стесняйся: если своих нет, смелей забирай чужие. Читай, запоминай, выписывай. И выкладывай к месту. Постепенно поумнеешь, и свои мысли появятся.

— У тебя-то язык легко подвешен. Поэт. Читал твои стишки. И рифма есть и смысл. А главное — политическая линия правильная. «Железною ратью вперед, мои братья, под огненным стягом труда!» Сильно сказано.

— Весьма польщен столь высокой оценкой! Стихи — моя стихия. Жаль, времени для поэзии маловато. Все забирает «текущий момент». Охрип на митингах и собраниях. Обстановка предгрозовая. Придется воевать, товарищ фельдмаршал?

— Придется, товарищ поэт.

Советы Валериана Владимировича Куйбышева запомнились Блюхеру. В полку было много малограмотных и неграмотных солдат. С ними старший писарь Василий Блюхер встречался ежедневно. Одни требовали деловые бумаги, другие униженно просили «отписать домашним про службу». Еще вчера эти бесконечные требования и просьбы утомляли и раздражали, хотелось как можно скорее избавиться от «надоевшей писанины». И вдруг все изменили слова Куйбышева: «Будьте советчиками и наставниками солдат, помогайте им, чем только можете». Пусть солдаты вечерами идут в канцелярию, и чем больше, тем лучше. Пусть выворачивают душу наизнанку, выкладывают все наболевшее. Надо слушать внимательно и подсказывать, что делать, как жить, каким путем идти.