Спальня была великолепная, с низким потолком и нишей с окном, выходящим в английский сад с солнечными часами. Здесь находилась кровать с четырьмя стойками и балдахином из синего бархата. В комнате стоял сладкий смешанный запах, заставивший меня с тоской вспомнить о доме и о нашем саде, где мама выращивала розы и лаванду.

Я сошла вниз и увидела Дэвида, который ждал меня в холле.

— Я покажу тебе дом после ленча, — сказал он, — а сейчас нам, пожалуй, надо подкрепиться, потому что я очень проголодался.

— Боюсь, завтрак, которым я тебя угостила, был не слишком сытный.

— Ты сделала все, что могла, но я ведь все еще расту, и мне надо есть побольше.

Мы посмеялись, а потом он повел меня в столовую, также обшитую деревянными панелями, с толстыми балками на потолке и со старинным камином. В столовой стоял обеденный стол с двумя приборами на одном его конце, где разместилась целая коллекция блюд. Тут были и холодная ветчина, и цыпленок в майонезе с восхитительным салатом к нему, а вместо пудинга — яблочные меренги, которых я не пробовала уже много лет.

— Яблоки, вероятно, из здешнего сада, — предположила я.

— Наверняка! — ответил Дэвид. — Хозяева не знали о нашем приезде, пока я не позвонил им сегодня утром перед завтраком, так что у них едва ли было время на посещение магазинов.

— Почему? Разве деревня далеко отсюда?

— Около двух миль.

— Я вижу, тебе хорошо знакомы эти места, — заметила я.

— Это поместье принадлежало одному из моих родственников, — ответил Дэвид, — потому-то я и хочу показать его тебе.

— По-моему, это один самых прекрасных домов, какие только мне приходилось видеть, — сказала я.

К ленчу было подано также белое вино и стилтонский сыр, который понравился Дэвиду гораздо больше, чем яблочные меренги.

Когда мы кончили есть, Дэвид сказал:

— А теперь, Саманта, я хочу показать тебе дом.

— Фамилия твоего родственника, который жил здесь, тоже Дарэм? — спросила я.

— Нет, — ответил Дэвид, — его имя было Уайткомб, лорд Уайткомб.

Я была несколько удивлена, потому что, хотя все только и говорили о Дэвиде, никто ни разу не упоминал о его родственных связях. Я знала, что в обществе немало снобов, и потому мне показалось странным, что никто ни разу даже не заикнулся о том, что Дэвид в родстве с лордами. Но я не стала ничего выяснять, а Дэвид повел меня обратно в холл и открыл дверь, ведущую в гостиную.

Это была прелестная комната с белыми панелями и высокими французскими окнами, выходящими в сад. Мебель была несколько старомодная, но удобная, а ситцевая обивка не первой молодости напоминала мне о нашей мебели в Литл-Пулбруке. У дома был очень обжитой вид, здесь было уютно, хотя мне показалось, что некоторые чехлы сильно выцвели, а у иных ковров довольно потертый вид, но все это вместе как нельзя лучше гармонировало с почтенным возрастом самого дома.

Через гостиную мы прошли в библиотеку, и я не смогла удержаться от восторженного восклицания при виде огромного количества книг.

Далее мы очутились в оружейном зале с большим столом посередине и застекленными шкафами, в которых хранили оружие, когда его не требовалось пускать в дело.

Мы поднялись наверх, и здесь я могла убедиться, что все комнаты в доме такие же очаровательные, как та, в которой я приводила себя в порядок перед ленчем. К тому же, у них были очень романтические названия. Например, здесь была комната королевы,и Дэвид объяснил мне, что существует предание, будто в ней однажды останавливалась королева Елизавета. Была здесь и комната герцогаи комната капитана,в честь моряка, который командовал кораблем во времена первого герцога Мальборо. Двери всех комнат выходили в длинный коридор, в конце которого находилась обитая сукном дверь. Дэвид открыл ее, и я подумала, что мы идем на половину прислуги, но вместо этого мы очутились в детской.

Она была точь-в-точь как в замке, до того как его купили Баттерворты, где ребенком играл папа, или на мою собственную детскую в усадьбе священника, только она была намного меньше. Удобное кресло-качалка стояло перед камином с медной решеткой, на которой можно было сушить детскую одежду, и тут же находился экран, покрытый переводными картинками и рождественскими открытками.

В углу детской комнаты находилась игрушечная крепость, по виду старинная, и, очевидно, принадлежавшая какому-нибудь мальчику сотни лет назад, а перед окном стояла качалка-лошадь, у которой был оторван хвост.

Посреди комнаты разместился стол, покрытый тяжелой скатертью. Открытая дверь вела в спаленку с узкой койкой для няни и детской кроваткой с откидными краями.

— Какая прелестная детская! — воскликнула я, обращаясь к Дэвиду.

Я подошла к игрушечной крепости и увидела шкаф рядом с нею. Я открыла дверцы; здесь, как я и ожидала, находились игрушки. Тут были строительные кубики с отбитыми углами, скакалка, волчок, ящик с оловянными солдатиками и плюшевый мишка. Я подобрала медвежонка и взяла его в руки.