— Не издевайся. У меня никогда ничего не было с другим мужчиной с тех пор, как мы с Лоренсом вместе.

— Это настораживает.

— Верность рождается в голове.

— Значит, ты согрешила сердцем?

— Джимми Картер был на правильном пути.

— Почему же ты этого не сделала? Это могло пойти тебе на пользу. Я не позволяю себе вольностей, когда случается перебрать бесплатного вина на обеде с писателями. Потом трезвеешь и несколько дней не можешь смотреть в глаза парням, с которыми постоянно сталкиваешься в коридорах, и отшучиваешься. Это так, разогнать кровь.

— О, не пытайся быть такой циничной, Бетси. Это ужасно. Я очень переживаю. Не думаю, что это должно случиться.

— А как у Лоренса с этим? Еще действует?

— Все в порядке! Хотя, конечно, все слишком обыденно.

— Почему «конечно»?

— Ну, многие пары делают это по одной схеме.

— Откуда такие познания?

Ирина едва сдержалась, чтобы не выпалить: «Так сказал Лоренс».

— Это всем известно.

— То, что происходит у нас с Лео раз в шесть месяцев, нельзя назвать «обыденным».

— Ты хочешь сказать, все дело в том, что вы не делаете это слишком часто?

— Да, возможно, именно в этом.

— Мне так не кажется. Знаешь, все происходящее в мире последнее время перестало меня привлекать. По телевизору, в кино, в рекламе только и видишь похотливо тянущиеся к ширинке руки. Как это надоело. Скажи, ужасно так говорить? Секс мне наскучил.

— Ого! Ты уверена, что мы говорим о настоящем сексе?

— Настоящем сексе по прошествии лет. Да. Порой он доставляет слишком много проблем. Я предпочитаю скорее заснуть. Так всегда бывает. Сначала горишь от желания, потом костер затухает, и в спальню тебя теперь тянет совсем по другой причине. На днях я наткнулась на статью в газете о том, как меняется химический состав крови в период влюбленности. Ни один человек не способен сохранить его более чем на год-полтора.

Бетси скривилась:

— А я считала себя циничной.

— Я не циник, а прагматик. Я знаю, что физически вы с Лео не часто близки, но у вас двое мальчиков, и вам есть о чем поговорить. Что же еще желать?

— Я всегда считала, что у вас с Лоренсом все по-другому, — произнесла Бетси, разочарованно склонив голову.

— У нас все отлично! И с сексом все в порядке. Только есть один момент… — Ирина отправила в рот кусок курицы и перчик чили. — Он меня не целует. Уже много лет не целовал.

Бетси замерла, перестав работать челюстями.

— Этот «момент» должен настораживать.

— Может, это не важно. — Ах! Чили взорвался на языке, заставляя прослезиться.

— Ты серьезно?

— Нет, это важно, но, вероятно, не слишком.

— У тебя нет желания его поцеловать?

— Не в этом дело. Я иногда пытаюсь, но чувствую себя при этом странно. Словно это нечто запредельное.

— Поцелуи сами по себе запредельны. Потому они и важны.

— Несколько минут назад ты сказала, что поцелуи с коллегами на вечеринке — это так, несерьезно. Недавно у меня возникло желание поцеловать мужчину, чтобы разогнать кровь. А теперь ты утверждаешь, что поцелуй — это нечто запредельное?

— Я никогда не считала себя последовательной. Но и ты не лучше. Говоришь, если не поцелуешь своего таинственного поклонника, то наступит конец света, а когда речь заходит о Лоренсе, оказывается, что поцелуи не так уж и важны. Так нельзя думать, милая моя. Раз уж мы ввязываемся в такое, разве не должны получить удовольствие? Кто этот парень, которого ты хотела поцеловать?

— Ты будешь считать меня полной дурой?

— Я уже считаю тебя полной дурой — ты так много говоришь о том, чего еще даже не сделала.

— Ты обязана поклясться мне, что ничего не расскажешь Джуд.

— Погоди-ка… Рэмси Эктон?. — Несмотря на скептический настрой, Бетси не смогла погрешить против истины: — Да, он чертовски красив.

— Не представляю, что на меня нашло. Я никогда не рассматривала его в этом ракурсе.

— А я никогда не рассматривала его ни в каком другом ракурсе. На мой взгляд, снукер смертельно скучен. Но этот парень как раз не скучен. Ты сделала правильный выбор.

— Я никогда не испытывала такого облегчения, как на следующее утро. Я люблю, чтобы все в жизни было ясно и понятно. Ненавижу выкручиваться. Мне нечего скрывать от Лоренса, и я намерена продолжать жить так и дальше.

— Совсем ничего? В это трудно поверить. Впрочем, если так, то это весьма печально.

— Ладно, я не собираюсь рассказывать ему о своем внезапном желании. И это единственное, что можно считать тайной.

Бетси задумчиво пережевывала мясо с таким видом, словно оно и было той идеей, которую надо переварить.

— А вы с Лоренсом не думали о детях? — наконец произнесла она.

— В этом вопросе мы не пришли к единому мнению. Нам всегда казалось, что подходящее время еще не пришло.