— Итак, — продолжала она, стараясь не обращать внимания на отвратительное качество вина, — как у тебя дела?

— Нормально, — не поднимая глаз, ответил Лоренс. — Тот факт, что «Шин фейн» приняли участие в переговорах, даже ни разу не извинившись за свои действия, не способствует улучшению политической ситуации. Но в моей статье было подобное предположение, это меня радует.

Ирина вовсе не интересовалась его работой, но для Лоренса слова «жизнь» и «работа» были синонимами.

— Полагаю, тебя порадует, когда мир взорвется.

— Верно! — восторженно заявил Лоренс. — Мир в любом случае полетит ко всем чертям. Кто-то сможет извлечь из этого выгоду.

— Не понимаю, почему ты так долго изучаешь меню, ты ведь всегда заказываешь одно и то же.

— Баранину, фаршированную виноградными листьями! — Лоренс слепо верил в достоинства повторения и никогда не задумывался о его возможном эрозийном эффекте. Раз за разом привлекательность виноградных листьев ослабевает. Но Лоренс не жил в мире полутонов и тонкого восприятия, не следил за такими мелочами, как постепенное воздействие. Для него недоеденные блюда, хранившиеся в холодильнике, были либо свежими, либо испорченными, в то время как Ирина могла уловить легкое изменение запаха или первые признаки прокисания и выбросить недоеденное в мусорное ведро. Его черно-белое видение мира в отношении еды имело незначительные последствия, но в отношениях с Ириной дальтонизм становился опасным. Он не сохранял бдительности.

Ирина погрузила кусочек хлеба в тахиновую массу и настороженно задумалась о своем внезапном порыве. Верно, атмосфера ресторана не располагала к романтическому ужину, дизайнерами было сделано все, чтобы избежать подобных настроений. Однако в жизни всегда есть место спонтанности.

Тем временем Лоренс продолжал:

— Надеюсь, ты не будешь злиться, что я посмотрел твои рисунки для «Паффина». Знаешь, они выглядят очень профессионально.

— Тебя едва ли можно назвать компетентным человеком в этом вопросе, — вздохнула Ирина. — Даже Рэмси вскользь заметил, что Джуд называла мои последние работы «безжизненными».

— Сама она безжизненная. Они великолепные!

— Они не великолепные, просто хорошие. Я делаю иллюстрации, но не стоит делать вид, что это искусство.

— Почему ты так критична к себе? Мне кажется, все, что ты делаешь великолепно!

У них никогда не получался разговор, если Лоренс начинал путать человека с эльфами и феями.

Когда подали салат, Ирина заговорила вновь:

— Кризис на азиатских биржах плохо скажется на инвестициях, но может пойти и на пользу. Бат сейчас в свободном падении. Отпуск в Таиланде в ближайшие месяцы может стоить фантастически дешево.

— Зачем нам ехать в Таиланд?

— А почему бы и нет? Мы никогда там не были. И там восхитительные пляжи.

— Ненавижу пляжи. Если уж и ехать за границу, то по более весомому поводу. Честно говоря, я думал о поездке в Алжир.

— Ты не поедешь в Алжир! — воскликнула Ирина.

— Почему нет? — спросил Лоренс с по-детски наивным выражением лица.

— Потому что на данный момент это одна из самых опасных стран на планете.

— Кто так считает?

— Ты. Я читала твою статью в «Форин полнен».

— Да? — с застенчивой улыбкой произнес Лоренс.

— Ты оставил журнал на столе.

— Просто выложил из портфеля.

— Я решила, что ты хотел, чтобы я ее прочитала.

— Ладно, — улыбнулся Лоренс. — Может, и так.

— Так что забудь об Алжире, иначе я прикую тебя к кровати наручниками.

— О, заманчиво.

Ах, если бы он говорил серьезно.

— Что же касается Таиланда… — Ирина приготовилась к прыжку. — Думаю, это идеальное место для медового месяца.

— Ты о ком? — сосредоточенно поинтересовался Лоренс.

Ирина молча смотрела ему прямо в глаза.

— О! — смутился он.

— Что «о»?

— Полагаю, для того, чтобы уехать на медовый месяц, надо сначала пожениться.

— Как правило, это обязательное условие. — Все пошло совсем не так, как она думала.

Лоренс пожал плечами, не изменив при этом гамму эмоций, — он отреагировал бы так же, постарайся она убедить его заказать новое блюдо из меню. На лице отразилось бы все то же — скептицизм, настороженность, страх.

— Думаю, да. Если ты хочешь.

— Если я хочу? Я думала, если мы хотим.

— Это твоя идея.

— Мы живем вместе больше девяти лет. Желание нельзя назвать противоестественным.

— Я не говорил, что это противоестественно. Просто я не заморачиваюсь по этому поводу.

— Не заморачиваюсь.

— Ты все время повторяешь мои слова.

— Может, я пытаюсь добиться от тебя чего-то другого.

— Послушай, ты знаешь, что я ненавижу всякие ритуалы.

— Например, пляжи. И людей.