— Вы бы, товарищ, как-нибудь поаккуратней делали такие заявления. Видите, до чего девушку довели?

Альварес горестно всплеснул руками.

— Господи, да отчего вы все такие нежные? Девочка, ты что, действительно вообразила, что я пришёл по твою душу? Ты ведь даже не обратила внимания на то, что помянув разведку, я сказал «советская», а не «российская». Я был заслан сюда ещё во времена СССР, в российской разведке толком и послужить не успел. Связь с Центром я потерял задолго до твоего появления в Рагвае.

Эта фраза прозвучала на такой минорной ноте и была произнесена так искренне, что нашла отклик не только в моей душе. Светлана прекратила плакать и уставилась на Альвареса, правда, всё ещё недоверчивым взглядом.

— Ты спросишь, откуда я знаю твою девичью фамилию и звание? — продолжал убеждать её Альварес. — Так ты этого особо и не скрывала. Как минимум, нескольким людям в Рансьоне это было известно. А что известно многим — известно всем.

Похоже, его слова показались Светлане убедительными. Она встала с пола и пересела на скамью. Я сделал то же самое, на всякий случай заняв место между ней и Альваресом. А он продолжил говорить, уже более спокойным тоном:

— Меня — кстати, можете называть меня Михаилом — направили в Латинскую Америку ещё при Юрии Владимировиче Андропове. Пока я обживался и приводил биографию в соответствие с легендой, в СССР началась перестройка. Связь стала неустойчивая, а потом пропала вовсе. Последнее сообщение из Центра, которое я получил, предписывало мне залечь на дно и ждать, самому связь не искать ни при каких обстоятельствах. Вскоре я услышал об арестах наших разведчиков, которых новое руководство страны выдало иностранным спецслужбам. Я был уверен, что меня ждёт та же участь, но за мной так и не пришли. Думаю, кому-то в Москве удалось уничтожить моё досье. Но вместе с ним пропала и ниточка, связывающая меня с Родиной. Последнюю надежду я потерял после твоего, Светлана, приезда. Да, я считал, что ты связная. Когда понял, что это не так, решил покинуть страну при первом удобном случае. И вот такой случай настал — я ухожу вместе с вами. Готовя по заданию Кардосы ваш побег, я решил зафрахтовать местечко и для себя.

Его рассказ показался мне необычным, но вполне логичным. Оставалось только кое-что уточнить.

— Как вы попали на службу к Кардосе?

— Перешёл по наследству от её мужа, — Альварес-Миша кивнул в сторону Светланы.

— Вы работали у Филиппе? — удивилась та.

— То, что вам это неизвестно, говорит только о том, что муж вас очень любил и не хотел посвящать в проблемные вопросы. А я занимался именно ими.

— Вы хотите сказать, что мой муж занимался тёмными делишками? — возмутилась Светлана.

— Я хочу сказать, что любое крупное дело в этой стране делается с привлечением различных технологий, в том числе противоречащих закону, — дипломатично ответил Михаил.

Светлана надулась, но больше не возражала.

— И каков план доставки нас на Родину? — спросил я.

— Завтра утром вылетаем в Ла-Пас…

— Ла-Пас? — перебил я его. — Это, если я не ошибаюсь, столица Боливии?

— Не ошибаетесь, — подтвердил Михаил. — Именно на территории этой страны мы в настоящий момент находимся. Из Ла-Паса летим в Каракас. Там Уго Чавес. Там нам помогут.

— Хороший план, — одобрил я.

— Спасибо, — поблагодарил Михаил. — Главное, чтобы вылет не отложили. Полоса здесь грунтовая, а сезон дождей действительно не за горами.

— А что это за аэродром? — поинтересовался я.

— А чёрт его знает, — искренне признался Михаил. — В основном его используют контрабандисты, может, кто ещё.

Наметившееся было напряжение спало. Я и Света вперемешку стали рассказывать Михаилу о том, что происходило на Родине после его отъезда. О чём-то он уже знал, о чём-то слышал впервые. В конце разговора спросил:

— Так какой сейчас в России государственный строй?

Светлана, уходя от ответа, перевела стрелки на меня:

— Пусть он ответит. Я год дома не была, а за год в России всё могло произойти.

— Ничего там не произошло, — возразил я. — Как была вертикальная демократия, так и осталась.

— А это что ещё за зверь? — удивился Михаил.

— Зверь — медведь, остальное поймёшь, когда окажешься дома.

Утром Михаил торопил нас с завтраком.

— Доедайте скоренько, пилот уже прогревает двигатель.

В самолёте мы со Светой уселись на лавки, а Михаил заглянул в кабину пилота.

— Можно взлетать! — провозгласил он.

Тут голос нашего проводник осёкся, и он медленно отступил вглубь салона. Следом из кабины, уткнув дуло пистолета ему в живот, вышел тип в камуфляже и недобро скалясь, произнёс:

— Отлично! Только сначала мы вас свяжем.

Из хвостового отсека выступили ещё две фигуры с автоматами. Мы были в ловушке.

— Кто вы и чего от нас хотите? — стараясь сохранять хладнокровие, спросил Михаил.