– И когда это она научилась? – послышалось бормотание сзади.

Мирград снова стал похож на себя: яркие вывески на площади, пекарня, из которой шел восхитительный запах горячего хлеба; ярко-голубое, совершенно летнее небо, птицы… Будто никакой грозы и не было, только показалось, приснилось в странном сне. Но Ада знала, что все было по-настоящему. Рыжее подтверждение этому плелось позади, недовольно бурча.

– И куда мы пойдем? Тут же нет никаких подсказок! – Эйд помахал рисунком перед носом Адели.

– Пойдем… куда-нибудь, все равно выйдем в нужное место, – беспечно сказала она. Поздоровалась с булочником, взяла у него свежеиспеченный хлеб, расплатившись парой новых тарелок. Не удержалась и нарисовала на них, в середине, два маленьких солнца.

Отломила кусок, с наслаждением вдыхая аромат горячей выпечки, протянула его Рыжему.

– Везет же тебе, – сказал он, глядя на булочника. Тот бережно уносил тарелки. – Выдумала, и все.

Ада улыбнулась. Обычно никто не поменял бы реальную вещь на выдумку, но не в ее случае. Слухи о том, что она делает Настоящие Вещи, уже давно обошли все лавки. Правда, раньше от этого толку было немного – она все равно расплачивалась отданными Лаурой новомирскими деньгами, зато теперь…

– О да, я стану богатой и знаменитой.

– И завалишь всех вещами. Хлеб не стоил двух тарелок.

Ада рассмеялась, глядя на озабоченное лицо Эйда.

– Не гундось, – сказала она и завернула под круглую арку. Рыжий вздохнул и поплелся за ней.

Они оказались в совсем маленьком дворике, стены домов, стоящие вплотную, закрывали этот квадратик земли от посторонних глаз, и, кажется, сюда уже давно никто не заглядывал.

– Слышишь, как тут тихо? – прошептала Ада. – Будто время остановилось.

Она подошла к двери одного из домов и повернула ручку.

– Ты куда? Вдруг там люди живут! – шикнул Эйд, но Адель не послушалась.

Внутри было еще тише, чем снаружи, даже шаги вдруг стали бесшумными, как будто ноги ступали по ковру.

Ада прошла по холлу, разглядывая обстановку: светлые стены, такой же светлый деревянный пол, высоченные потолки. Коридор заканчивался несколькими дверьми. В доме явно не жили: на стене, справа от Адели, висела пустая вешалка, под ней стояло большое мутное зеркало. Но, несмотря на запустение, здесь дышалось как в лесу у ручья. Воздух был прохладный и свежий и пах хвоей. Адель вдохнула полной грудью, чувствуя, как отлегает от сердца, как становится спокойно.

Она двинулась дальше, заглянула в гостиную. Там почти не было мебели – только диван и книжный шкаф, крошечные по сравнению с размерами комнаты; огромное окно, почти во всю стену, и мольберт. Ада подошла к нему, провела пальцем по бумаге, старой, слегка пожелтевшей, приколотой годы назад. Повернулась к дивану и замерла, глядя на стену.

Улыбнулась и приложила руку к ней.

– Что там? – спросил Рыжий.

– Дырочки…

– Какие дырочки? – с подозрением посмотрел на Аду Эйд. – Ты уверена, что…

– От кнопок. Он прикреплял на стенку эскизы, как потом делала я… Но он… – она обернулась к мольберту. – Я даже не думала, что он так рисовал. Наброски, не более, а здесь…

– В Мирграде все находят свою страсть. Спорю, в Городе ты не танцевала. По крайней мере не так.

Ада села на диванчик, Рыжий рядом.

– Нашли… Представляешь, он здесь жил, выдумывал… А я ни о чем не знала.

– И поэтому ты грустишь?

– Грущу? Нет, конечно. – Ада широко улыбалась. – Если он выдумщик, это значит, что разговоры о сумасшествии, лекарства, больница – это все было не нужно. Он не псих, не странный, он просто выдумщик. Понимаешь?

– Понимаю…

Ада посмотрела на Рыжего, который всем своим видом показывал сосредоточенность, не выдержала и рассмеялась.

– Ничего ты не понимаешь. Ты же даже не знал его. А я… Я всю жизнь боялась, что взрослые правы, и мой брат обычный сумасшедший. Он очень давно лежал в больнице, так давно. – Ада подтянула к себе ноги и опустила подбородок на колени. – Я боялась, что никакого Волшебного Путешествия не было, что он просто бросил институт и сбежал – от мамы и от меня. Он пропадал три месяца, мы понятия не имели, где он. Сначала Марк рассказывал мне всякие небывальщины и сказки, я слушала, но не верила. Конечно, кто в двенадцать лет верит в сказки. Потом он перестал, будто начал забывать свои истории. Я думала, он понял, что я выросла. Но на самом деле это были не сказки, это были выдумки! Я говорю глупости, да?

Эйд покачал головой.

– Да что ты врешь, я и сама знаю, что глупости. – Ада схватила с дивана подушку и кинула ее в Эйда. Поднялась и прошлась вдоль стен, легонько дотрагиваясь до них пальцами.

– Значит, вот какая на самом деле твоя Волшебная Страна, – грустно улыбнулась Адель. – И все-таки, – обернулась она к Рыжему. – Почему он вернулся таким? Сойти с ума после Мирграда – не верю. Скорее наоборот. Давай поищем тут, может, найдем что-нибудь?

– Тебе не кажется, что это не очень… хорошо?