Они посмотрели друг другу в лицо, и оба одновременно отвели глаза. Минутами Жиль ненавидел себя таким, каким видел в глазах Жана. Оба встали и, как только Натали возвратилась, отправились в клуб.

В клубе было весело и уже полно народу. Видимо, для парижан август уже кончился. Принимал гостей Пьер, бронзовый от загара; он обнял Жиля и назвал его «сын мой», совсем забыв, что дал этому «сыну» зуботычину при последней их встрече, потом с интересом окинул Натали взглядом знатока. Жиль замялся. Явись он с какой-нибудь другой дамой, он сказал бы: «Натали, вот Пьер, познакомься», – и все было бы ясно: новую любовницу Жиля Лантье зовут Натали. Но тут он не мог. Он сказал церемонно: «Натали, позволь тебе представить Пьера Леру. Пьер, познакомься – мадам Сильвенер». И покраснел при этом.

Этот церемониал представления он проделал раз пятнадцать за вечер. Мужчины хлопали его по плечу, девицы целовали, согласно незыблемым правилам приятельства, установившимся в те годы, и каждый раз он снимал со своего плеча могучую длань и хрупкую ручку (в зависимости от пола друзей, да и то не обязательно), а затем, повернувшись к Натали, представлял мадам Сильвенер того или другого. И всякий раз эта церемония явно вызывала недоумение, но Жиль упорствовал в своей учтивости, забавлявшей Жана и нисколько не удивлявшей непонятливую Натали. Разумеется, тут же к ним прицепился старина Никола, как всегда «под мухой», и после очередного представления сказал Натали:

– Так это вы похитили нашего беби? Мы, знаете ли, беспокоились. Но, право, я бы на его месте ни за что не вернулся.

Он благодушно засмеялся, как подобает галантному кавалеру, и преспокойно уселся за их столик.

– Надеюсь, вы угостите меня виски, чтобы отпраздновать радостное событие?

– Мы ничего не празднуем, – раздраженно отозвался Жиль, – мы праздновали свое спокойствие, а тут пожаловал ты.

– Боже мой! – воскликнул Никола, человек не обидчивый и прежде всего жаждавший выпить. – Боже мой! Да он ревнует!.. Я уверен, что мадам Сильвенер будет в восторге, если мы выпьем в честь ее первого появления в клубе, ведь я вас тут еще никогда не видел, правда? Иначе запомнил бы, смею вас уверить...

Нежно улыбаясь Натали, он завладел бутылкой, стоявшей на столике, и налил себе виски. Жиль был взбешен, тем более что видел, как Жан, сидевший по другую сторону столика, щурит глаза, едва сдерживая смех; Натали не произнесла ни слова.

– Слушай, Никола, – сказал Жиль, – у нас деловой разговор.

– Если у вас деловой разговор, то мадам Сильвенер, наверное, скучно вас слушать. Пойдемте лучше потанцуем, мадам Сильвенер.

И вдруг Натали расхохоталась, а вслед за нею захохотал и Жан. Они не могли остановиться. По природной своей веселости Никола последовал их примеру и тоже захохотал, не забыв налить себе второй стакан. Один Жиль хранил суровый вид, но чувствовал себя униженным и весь кипел от негодования.

– Ха-ха-ха, – уже икал от смеха Жан, – если бы ты видел, какая у тебя сейчас физиономия!..

Натали смеялась до слез, и Жилю пришлось выдавить из себя жалкую улыбку. Как ему хотелось бросить этих двух хохочущих идиотов, пересесть за другой столик и напиться с компанией старых приятелей... Он так давно не видел Париж, в конце концов. И если все его старания пощадить щепетильность своей любовницы привели к таким результатам, плевал он на все... Это легче легкого.

– Почему бы тебе не потанцевать? – сказал он Натали.

– Я этого не танцую, – ответила она, – ты же знаешь. Не сердитесь на меня, мсье, – сказала она Никола. – Я приехала из провинции.

– Боже мой! – воскликнул Никола. – Откуда именно?

– Из Лимузена.

– Из Лимузена? Обожаю Лимузен. У меня там даже родственники есть. Ну так, значит, надо это вспрыснуть. Жиль, выпьем за Лимузен.

И тут на глазах изумленного Жиля завязался длинный разговор между Натали и Никола о прелести лимузенских пейзажей, о поре жатвы и сбора винограда, причем именно последняя особенно нравилась Никола. Было уже два часа ночи, когда Жан, тоже чуть подвыпивший и развеселившийся, подвез их домой. Натали слегка покачивалась, а у Жиля было собачье настроение. В ванной он подготовил несколько язвительных фраз, но, когда пришел в спальню, Натали уже спала крепким сном. Он лег рядом и долго не мог уснуть.

На следующее утро, когда Натали проснулась, вид у нее был озадаченный и смущенный, как бывает с человеком, который выпил накануне лишнего и чувствует себя из-за этого неловко, хотя выспался на славу, бодр и свеж. Натали лукаво посмотрела на Жиля, и он невольно улыбнулся.

– Ну что? – сказал он. – Наверное, видела во сне Никола?

– Никола мне ужасно понравился, – ответила она. – Такой славный, похож на большого пса.

– Согласен, на большого и пьяного пса. Кстати сказать, я не знал, что ты не прочь выпить.

Она посмотрела на него и, помолчав немного, сказала:

– Дело в том... дело в том, что мне было страшно. Я никого там не знала, а ты всех знаешь. И у меня был такой нелепый вид рядом с этими девицами...

Жиль изумленно поднял на нее глаза.

– Да-да. На мне было такое простенькое черное платье, нитка жемчуга, а они все прямо Дианы-охотницы. И тебе явно неловко было знакомить меня с ними.