— Вряд ли это сенсация, — заметил Тим. Он был явно разочарован.

— Ты не должен был рассказывать об этом ему, — заявила Кейт. — Это небезопасно. Или он должен играть на разных, или… — Ока пристально посмотрела на Доулиша; взгляд ее выражал осуждение и одновременно вызов.

На лице Доулиша появилось странное выражение, странное для Кейт, а может быть, и для Тима. Вся жизненная энергия, бившая в нем ключом, которая обычно светилась в его глазах и проявлялась в его манерах, покинула его.

— Я думала, что могу доверять тебе, — продолжала Кейт. — Пат, это стоит целого состояния!

— Пат, я не совсем понимаю, куда ты клонишь, — сказал Тим. — Скажи этой женщине, что она получила документы, и позвони Тривету. Он был бы рад заполучить их. Признайся откровенно, как ты достал их, и тебе все простят. Он посадит Кейт в одиночную камеру, допросит ее и поймает всех остальных, связанных с этим делом. Теперь тебе уже нет надобности продолжать игру.

Может быть, и нет, с точки зрения Тима. Но тот ничего не знал об уполномоченных коммивояжерах, почти ничего не знал о самой организации этого дела, не знал, о чем они договорились с Триветом.

— Я позвоню Тривету? — спросил Тим.

— Нет! — закричала Кейт. — Нет! Пат…

— Я бы не стал звонить, старик, — сказал Доулиш.

Тим направился к телефону.

— Прости, Пат, — произнес он упавшим голосом, — Надеюсь, мы подошли к концу. И к хочу рассказать Тривету о том, что мы нашли в сейфах Колдера. Если, конечно, ты сам не захочешь сделать это.

— Извини, старик, — сказал Доулиш холодным и жестким тоном, который так соответствовал выражению его лица. — Да, мы подошли к концу. А может быть, вступили на другой путь — как тебе больше нравится. Я сделал много полезного для общества, как они говорят, а что получил от него? — Он засмеялся неприятным смехом. — Пинки в зад. Всякий раз, когда я делал что-нибудь для себя, я получал выговор от начальства. Всякий раз, когда я опережал полицейских, это гак сильно задевало их, что они пытались помешать мне продолжать работать. Я обижен на них, Тим. Обижен на все и на всех, если хочешь знать. На тебя. На Фел. На жизнь. Я живу сейчас для того, чтобы получить то, что могу получить от жизни. Сожалею, но это так.

Рука Тима была уже на телефонной трубке.

— Если ты еще не совсем потерял голову, Фелисити ничего не узнает о Хелен… или Кейт. Если ты пойдешь своим путем, то произойдет большой скандал. Это заставит ее решиться на развод. Я ничего этого не хочу, Тим. Дамы подошли к концу.

Тим поднял трубку.

— Ты обиделся? Или стал жертвой? Продажная шкура.

Он смотрел на Кейт с такой ненавистью, что, казалось, был готов убить ее. Он переложил трубку в другую руку и сунул палец в дырку диска с буквой Он собирался звонить по номеру WHI двенадцать-двенадцать — Скотленд Ярд. Он повернул диск: W… H…

Доулиш вынул пистолет.

— Не будь дураком, — сказал Тим, продолжая набирать номер.

— Положи трубку, — попросил Доулиш.

Даже сейчас Тим надеялся, что благоразумие победит:

Доулиш не будет в него стрелять и откажется от своих планов.

Доулиш бросил резко:

— Тим, положи трубку!

Он вскочил со стула. Тим схватил аппарат со стола и швырнул его в Доулиша, но тот уклонился. Тогда Тим нанес страшный удар левой, но только слегка задел его щеку. Наклонив голову вперед, Доулиш направил удар кулаком в живот Тима, потом хук снизу в челюсть, и Тим, шатаясь, отпрянул назад. Кейт проскользнула за спиной Доулиша, подняла телефон, положила на место трубку и поставила его на стол.

Раздался странный глухой звук: Тим рухнул на пол.

— Прости меня, Тим, — сказал Доулиш.

Он перевернул пистолет и ударил Тима рукояткой по виску. Тим затих, даже не издав стона. Доулиш почувствовал мягкое прикосновение руки Кейт. Она осторожно, ласково гладила его содранный до крови кулак.

— Тебе не нужно было показывать ему, что было в конверте, — заметила она.

— Не будь дурой. Тим догадывался, в чем я замешан. Это стало очевидно, когда мы были еще у Колдера. Надо было выбирать: мы или Тим. Я бы предпочел состояние.

— Ты получишь его. Что ты собираешься делать с Тимом?

— Не знаю.

— Он должен умереть.

Доулиш сказал:

— Да. Он знает о документе и держал его в руках. Как Колдеру удалось раздобыть такой конфиденциальный отчет Королевской комиссии и каким образом ты и Мартсон узнали, что он находится у него?

— Мартсон тебе скажет.

Он схватил ее за руку, притянул к себе и сказал резким, скрипучим голосом:

— Ты скажешь мне. Я слишком глубоко завяз в этом деле, чтобы надеяться на случай. Я хочу измерить глубину, прежде чем сделаю следующий шаг.

Она не пыталась освободить руку.

— Хорошо, Пат. Не жми так, мне больно.

Он немного разжал руку, но не отпустил ее.

— Колдер был в составе Королевской комиссии и одновременно… участвовал в бизнесе. Это борьба между ним и Мартсоном за контроль над этим бизнесом, полный контроль. Он не хотел говорить Мартсону, что обнаружила комиссия, знали ли они, кто стоит за всем этим, как далеко распространяются наркотики. А они… они расходятся по всему миру.

— Вывозятся в игрушках?