— С ним все в порядке? — перебила его Джуди.

— Да, насколько это возможно после двух ночей на улице, — холодно ответил Боулинг и снова заговорил с официальным безразличием. — Он выразил желание вернуться домой с вами. Наш Альтернативный Дом представляет собой приют на восемь коек, его содержит Департамент социального обеспечения. Мы находимся на Тайсон Корнер. Прошу вас подъехать, когда вам будет удобно. Но имейте в виду, — продолжил он, когда Джуди уже готова была бежать к машине, — бегство из дома — дело серьезное. Полиция может поставить вашего ребенка на учет как малолетнего правонарушителя.

Но все, что ее по-настоящему волновало, Джуди услышала до этого юридического постскриптума. Шейн был жив и хотел вернуться домой! Остальное не имело значения.

Меньше чем за двадцать минут она доехала до угла Гэллоуз Роуд и 28-й улицы, где, неподалеку от сверкающего торгового центра, обнаружила неказистый, обшитый белыми досками двухэтажный дом.

Шейн сидел на матрасе в комнате, где стояли четыре койки, но никого, кроме него, не было. Грязный, со спутанными волосами и припухшими, ввалившимися от недостатка сна глазами, он почти не обратил внимания на ее появление, но когда Джуди подошла к нему и молча погладила по голове, судорожно обхватил мать руками и зарыдал. Очень долго они не разжимали объятий.

Как и в другую июльскую ночь, почти три года назад, она взяла его руку в свою, но повела не на луг со светлячками, а вниз по лестнице, на крыльцо и прочь из этого дома.

О случившемся ни он, ни она не говорили, но с тех пор в их отношениях произошли некоторые изменения. Чувство вины заставляло Джуди беспрерывно пересыпать свою речь извинениями, они срывались с ее языка сами собой. Любой разговор — сообщение, когда ждать ее домой, наставление, как приготовить обед из полуфабрикатов, просьба заменить батарейки пожарного детектора, выключить освещение на крыльце или сделать потише рок-музыку — начинался или заканчивался словом «прости».

Джуди объясняла это себе не тем, что озабочена отчужденностью сына, а слишком сильной любовью к нему.

Она изо всех сил старалась вовлечь его в их новую жизнь. Ему была предоставлена возможность выбрать не только высотный дом в Кристалл Сити, где они снимут жилье, но даже цвет обоев в квартире. Джуди отвела Шейна в Юридический Центр, показала аудитории, где будут проходить ее занятия, представила секретаршам в деканате и в его присутствии получила заверения, что если он позвонит, ее немедленно найдут.

Все ее усилия имели своей целью убедить Шейна в том, что он дорог ей, как и прежде, а поступление на учебу и переезд в Кристалл Сити ничего не изменили в их отношениях. Сын мог полагаться на нее во всем.

Последние дни их пребывания в Холлин Хиллз Джуди постаралась наполнить радостными событиями: веселыми пикниками у Потомака, прогулками на рассвете, воскресным катанием под парусами. Все это словно возвращало их к былым безмятежным временам и заставляло поверить, что они вовсе не прошли безвозвратно.

Об июльском происшествии речь не заходила никогда. Джуди закрыла для себя этот вопрос, решив считать случившееся нелепой случайностью, которая никогда больше не повторится.

Глава 4

Барбекю, устроенное с целью знакомства поступивших на первый курс новичков, состоялось в погожий августовский, солнечный, но не знойный день. Джуди, направлявшаяся по лужайке перед Хили Билдинг на встречу с теми, с кем ей предстояло учиться следующие три года, сочла это доброй приметой.

Найдя среди разложенных на пластиковом столике значков свой, она заметила там не только имя и фамилию, но и слова «секция С» — название потока из 125 человек, в составе которого она будет пребывать в течение первого года. Нацепив значок, Джуди оглядела собравшихся, отметив, что среди них немало девушек. Атмосфера царила непринужденная, чем-то напоминавшая прекрасно организованную службой знакомств вечеринку для одиноких. Никто не оделся официально, все были в джинсах или шортах, в кроссовках и ярких топиках.

Но несмотря на дух праздника, Джуди держалась в стороне и, в отличие от большинства прочих, не решалась сама заводить разговоры. Но более раскованные молодые сокурсники подходили и обращались к ней без раздумий. Все разговоры вертелись вокруг одного и того же:

— Меня зачислили в прошлом месяце. А когда ты получила извещение?

— А ты училась где-нибудь раньше?

— Нелегко, наверное, было выбрать, куда поступать. А почему ты остановилась на Джорджтауне?

— Сколько раз тебе пришлось писать «ЛСАТ»?