Затем Диди поискала в спальне телефон. Такового не обнаружилось, но рядом с каминной полкой имелась телефонная розетка, и она решила, что завтра же закажет установку телефона, чтобы чувствовать себя как дома. Нельзя же обходиться вовсе безо всяких удобств — достаточно и того, что она решила не брать в Бостон свой красный «корвет» с откидным верхом, никак не соответствовавший избранному ей для себя образу обычной студентки.

Как раз когда удалось разобраться с делами, казавшимися ей первоочередными, подошло время обеда. Не желая в первый вечер обременять себя заботой о том, где поесть, Диди попросила приготовить для нее что-нибудь экономку. Вера служила в их семье, сколько Диди себя помнила, прекрасно знала все ее предпочтения и не нуждалась ни в каких особых указаниях.

Диди отнесла корзинку в спальню, расстелила розовую скатерть поверх поцарапанной, пыльной деревянной столешницы, положила рядом парную к скатерти салфетку и приступила к трапезе. Свинтив тугую крышку термоса, она наполнила фарфоровую чашку охлажденным газпачо. Затем последовали печеночный паштет и холодная грудка цыпленка амандин. Похоже, единственными звуками, раздававшимися в тот вечер в Тэйер Холле, были стук и поскребывание ее серебряного столового прибора о серебряную тарелку.

Ночью Диди то и дело просыпалась. Пустая спальня казалась похожей на пещеру. Было страшновато, но дело того стоило. Похоже, разоблачение ей не грозило.

В полдень следующего дня — дня официального заселения — дверь комнаты № 301 открылась, и на пороге появилась долговязая девушка с длинными, падавшими на глаза русыми волосами. Чемоданы в руках и рюкзачок за спиной не оставляли сомнений в том, что с ней-то по соседству Диди и предстоит провести все лето.

— Привет! Я — Сьюзен Мак Гувин из Индианополиса. Буду твоей соседкой по комнате.

— А я — Диди Айн из Торонто.

Вопросов, которых так страшилась Диди, — «О, ты случайно не из тех самых Айнов? Ну, которые всюду понатыкали торговых центров?» — отнюдь не последовало. Похоже, этой девушке фамилия ее родителей ничего не говорила. По всей видимости, Диди могла чувствовать себя спокойно. Сьюзен направилась во вторую спальню, поставила свои чемоданы на кровать и, вернувшись в общую комнату, плюхнулась на жесткий деревянный стул.

— Как тебе эта комната? — осмелилась спросить Диди.

— Чистый кошмар… А что?

— Мы могли бы привести ее в божеский вид. Давай сходим на Чарльз Стрит и подберем что-нибудь интересное.

— Шутишь? Или ты вовсе ничего не знаешь о Бостоне? На Чарльз Стрит не больно-то разгуляешься… услышав это, Диди лишний раз уверилась в правильности принятого решения. Нет, сюда она приехала явно не зря… — А ты что, кумекаешь в интерьерах? — продолжала между тем Сьюзен.

— Ну, — неопределенно отозвалась Диди. — Просто хотела подобрать то, что мне по вкусу.

— О’кей, но что именно? — спросила Сьюзен. — Что, по-твоему, сюда подойдет? Предлагай.

— Этому месту нужен цвет. Атмосфера… тема. Скажем, русский колорит с легким налетом испанского. Что-то в таком роде.

— Если ты и вправду настроилась привести эту нору в жилой вид, то я, кажется, знаю, где можно кое-что поискать. Моя подружка провела здесь прошлое лето, она и просветила. Давай-ка проверим лавчонки на Даунинг Кроссинг. Там у старьевщиков можно найти стильные и недорогие вещички — на тонкий вкус и такой же кошелек… Ты когда настроена прогуляться?

— Сегодня.

— Сегодня не могу. Слишком много дел. Нужно подготовиться, завтра ведь регистрация. Кстати, и у тебя тоже.

Сьюзен вошла в спальню, выбранную отцом для Диди, и взглянула из окна на Гарвард Ярд. Диди несколько испугалась, однако соседка, бросив взгляд на ее аккуратно сложенную одежду, застланную постель и по-хозяйски упрятанные под кровать чемоданы, только и сказала:

— Э, да ты, должно быть, явилась на порог старого Тэйера спозаранку, часов в девять утра. Не удивительно, что тебя тянет прошвырнуться… Впрочем, почему бы и нет? Распаковать вещички я успею и попозже.

Оставив дорогую спортивную сумку в ящике стола и подхватив холщовую торбу, с которой мать просила ее ни в коем случае не выходить на улицу, Диди перекинула ее через плечо и вместе со Сьюзен выпорхнула из комнаты.

К третьему магазину Сьюзен тоже увлеклась задуманным преобразованием и разъяснила:

— Чего бы мне хотелось, — сказала она, указывая на короб с лоскутом, — …так это создать нечто созвучное «революции и обществу в сравнительной перспективе» — я собираюсь прослушать такой курс. Чтобы входя в комнату, чувствовать себя в той эпохе, ну… — как будто я действительно живу в то время. По-идиотски звучит, правда?

— А по мне, так вполне разумно, — откликнулась Диди.

В результате было решено оформить комнату в русском стиле начала XX века, разумеется, с различными приемлемыми модификациями. По правде сказать, они не слишком держались за узкую специфику, и приобретаемые ими аксессуары можно было с тем же успехом связать и с любой другой восточной страной. Однако Сьюзен любовно именовала эти вещи относящимися к «царскому декадансу» и утверждала, что они создадут ей идеальную атмосферу для занятий.