Потому что одно дело – это война со светлыми. С Первыми тварями Спящего, с теми, кто населял совершенный мир и теперь не мог это право отстоять силой. И совсем другое – это война с навами. Со своими братьями. Со своими Стрелами.

Как сказать об этом гаркам? Как найти слова, чтобы Навь не дрогнула перед необходимостью убивать тех, кто некогда сражался с ними плечом к плечу? Чтобы тёмные могли видеть их лица, знать, что это не кукла, это действительно нав – видеть и бороться?

Вопросов было больше, чем ответов. Ярга закрыл глаза, и, когда он снова посмотрел на мираж, разведчик понял: ярость, жгучая ненависть князя к асурам никуда не делась, но навская прагматичность взяла верх. «Сначала реши проблему, потом эмоции – и никак иначе». Дух управляет телом, а в сильном теле – сильный дух. Справиться с этой проблемой – значит спасти тех, кто в плену, но ещё не тронут вивисекторами…

На исходе восьмого дня усиленного поиска Лаборатории асуров Ирга предложил на всех разведчиков поставить новый разработанный им аркан слежения. Потому что аналитики сообщили: примерно пятая часть пропавших навов может находиться в тюрьмах при Лаборатории. Аркан сложный, он потребует массу энергии, но это – единственный шанс.

В тот день, когда разведчику это приснилось, ему было особенно плохо. Он только что побеседовал с изменённой тварью, которая служила светлым, и желал забыться и забыть страшный взгляд, в котором проглядывал разум, но этот разум был так же чужд, как тот, что таился в глубине глаз асуров. И оттого, а ещё потому, что вспомнилось дорогое слово «братья», всматривался и вслушивался в происходящее. Он стоял и ходил рядом с Яргой, который рассчитывал, может ли он сейчас потратить существенную долю мощи Источника и тем самым ослабить войска, а затем вызвал к себе комиссара и советников.

– Какие прогнозы на ближайшие дни? – Хмурый, скупой на слова князь стоял около огромного магического шара, показывающего лагерь с высоты полёта птицы-разведчика.

– Асуры путают вероятности мощными арканами. Значит, ожидается нападение. Скорее всего, они дождутся, пока два их фронта объединятся, и атакуют нас. Разведка донесла, что Главнокомандующий Центральным фронтом вчера отступил с перевала, – доложил комиссар.

– «Однорукий» там неплохо обосновался, – задумчиво проговорил советник Релга, – и если он отдаёт перевал нам – значит, они действительно задумали серьёзную атаку.

Ихорга кивнул:

– Получается, у нас мало времени, и снимать энергию с фронтов крайне рискованно.

Ирга оскалился:

– А прекращать поиск или надеяться на то, что разведчики случайно обнаружат Лабораторию, – ещё опаснее. Если светлые доделают то, на что нацелились, они добавят… свои результаты к основной армии и уничтожат нас.

Ихорга повернулся к советнику.

– Можно подумать, вы знаете, на что они нацелились.

– Это очевидно, – Ярга перехватил взгляд своего комиссара. – Анега был проверкой возможностей, но их не устроил результат. Значит, они добиваются чего-то более масштабного. А мы теряем время.

– Мы можем потерять всё, забрав шестьдесят процентов энергии у магов.

Обычно с Яргой не спорили, выполняя его приказы чётко и быстро. Поэтому князь удивлённо вскинул бровь. Ихорга выдержал взгляд повелителя, не опуская глаз.

– Там, в тюрьмах, наши братья.

– Это не нуждается в напоминании, князь, – тихо, но очень твёрдо произнёс комиссар, – но и здесь наши братья. И неблагоприятный прогноз на ближайшие бои.

– Справимся.

Решение было принято.

– Соберите разведчиков. Ирга, готовьтесь. У вас будет необходимая энергия. Аналитикам сразу же поручите следить за вероятностями – кто из наших первым попадёт в Лабораторию. Потом будем искать через него. Вопросы есть? – Ярга многозначительно посмотрел на Ихоргу. Тот покачал головой и поклонился в знак того, что приказ будет выполнен.

В утро, когда он досмотрел этот сон, гарка проснулся с улыбкой на лице.

Почему он улыбается?

Этот вопрос асура задавала себе снова и снова, вспоминая, как спящий нав улыбался во сне. «Образец 100» был практически завершён, не хватало только одного последнего штриха, но они добавят его в течение нескольких дней. И потом – только восстановление.

Она случайно заметила пару дней назад улыбку сотого. Женщину это удивляло и раздражало. Он не имел права улыбаться, не имел права быть хоть каплю счастливым: здесь и сейчас!

Она занесла руку над артефактами, но в это же мгновение над головой грянул сигнал тревоги.

Асура вздрогнула, когда на экранах появились крупные изображения навов, штурмующих главные и вспомогательные врата, и рядом – диаграммы энергетических всплесков. Она и сама чувствовала, как сходят с ума защитные контуры, прожимаемые мощной атакой Тьмы. Практически первозданной, чистой стихией советники вламывались в Лабораторию.

Женщина оцепенела ненадолго, лишь на два удара сердца, а потом рванулась из комнаты прочь, рассылая приказы. Она – не воин, но она лучше всех знает, как использовать все «Образцы», которые готовы к битве.

Верхние уровни Лаборатории навы взяли быстро. Охрана, считавшая, что готова к нападению, но не представляющая, что тёмные будут так яростно атаковать, сломалась на первой минуте.

Перед входом на нижние уровни выстроились «Образцы». Они замерли, и навы, потрясённые, ошарашенные зрелищем, разглядывали тех, кто не так давно были их братьями, и не двигались. «Образцы» тоже стояли – каждая секунда промедления была возможностью собрать и переправить куда-нибудь самое дорогое – результаты, наработки, исследования. Переправить или уничтожить.