Так, злясь на неизвестного мне проказника, я счищала с плиты сухую траву и мусор, количество которого было здесь предостаточно. На плите был написан текст латинскими буквами. А в середине её находилось какое-то маленькое углубление, смутно что-то напоминающее. Но что, я не успела подумать, так как услышала, что меня зовут Люся и Даша.

— Машка, — кричали мои подруги, — ты где?

— Да, иду я, иду, — громко, чтобы они слышали, отвечала я в ответ. — Чего надо? — Я подошла к своим подругам, которые уже отдохнули и были полны сил и энергии.

— Пойдем на море купаться. Мы уже все собрали. И подстилку, и перекусить.

— А куда идти, вы знаете?

— Конечно. Ксеня нам все рассказала. За домом есть дорожка. Она выведет нас из усадьбы. А там, вдоль села, дорога — прямо к морю. Двадцать минут размеренного шага, и мы у водички. Красота. Давай, Машуль, шевелись. Так искупаться хочется.

Я, чтобы не оттягивать удовольствие ни себе, на Дашке с Люсей, быстро, как только смогла, сбегала к себе в комнату, схватила парэо и спустилась вниз. Купаться в открытых купальниках при нашей «несравненной» красоте как бы неприлично. Поэтому, верх у меня открыт, а низ я прикрываю легкой цветной накидкой. И красиво, и не стыдно перед посторонними.

За домом тоже росли деревья. Но уже не садовые, а хвойные и просто лиственные. Было тихо и прохладно. Только какие-то незнакомые птички щебетали в кронах деревьев. А в траве шуршали ежики.

Ева нас провожала до конца усадьбы, но дальше за нами не пошла. Она понимала, что там не её территория.

— Машка, — смеялась надо мной Даша, — везде, где бы ты ни была, найдешь себе маленького дружка. То — Маргошу, то — Еву. И что ты с ней будешь делать?

— Заберу с собой домой.

— Как? Это просто невозможно.

— Дашуль, ты забыла? Ничего нет невозможного для нас. Особенно, когда мы вместе. Что-нибудь придумаем, — ответила за меня Люся.

— И точно, когда это препятствия нас останавливали? — Поддакнула я. И нам, от поддержки Люси, сразу стало весело. Настроение и, без того, хорошее, поднялось еще выше. И мы, счастливые и довольные, что можем всё, направили свои стопы к Черному морю.

— Поле, деревня, тропинка.

Весело с песней идем, — пела я, как казах, про то, что видела вокруг. А петь было о чем. Выйдя из зеленой усадьбы, мы очутились, можно сказать сразу лицом к лицу с румынской деревней. Дорога к морю вела вдоль неё, и пройти, как-нибудь, по-другому, было нельзя. Слева стояли дома, а справа начиналась южная степь.

Вообразите себе равнину, занимающую такое пространство, которое невозможно обхватить одним взглядом. Представьте красоту бескрайнего цветущего поля. Оно то голубое, от изобилия васильков, то белое из-за ромашек. А бывает красным, словно знамя, от распустившихся диких маков.

А вдали слышался звон бубенчиков. Это пастухи пасли свои отары в степи. Я была в восторге от увиденного. «Приеду домой, обязательно её изображу,»- подумала я.

— И приключение века, мы себе приобретем, — перебила мысль Дашка, которая быстро подхватила мою песенку.

— Тьфу, тьфу, тьфу, — поплевала Люся через левое плечо, — вот этого, как раз, нам и не надо. Приехали сюда отдыхать, так отдыхайте спокойненько. Нечего его искать на свою голову.

— Какая-то странная деревня, — сказала Дашка, — ты смотри, Маша, никто не улыбается. У всех какие-то застывшие лица.

Мы шли вдоль современных, довольно-таки, домов, больших дворов, и нам было неуютно от взглядов деревенских жителей, провожающих нас вслед. Возле каждого забора стояла куча ребятишек, но и они были какие-то безрадостные. А старики и старухи, сидевшие в глубине двора, бежали, как могли, к заборам, чтобы посмотреть на нас.

— Буна сяра — говорила всем, улыбаясь, Дашка. Но никто на её пожелание доброго вечера, почему-то, не отвечал.

— Я поняла, — сказала гордо подруга, — почему меня никто не понимает. Они не знают настоящего литературного румынского языка. Здесь, в деревне, как и во всем мире, говорят на местном диалекте. А в школу, наверное, совсем не ходят. Оно и понятно. Нищета, какая. Одни овцы и брынза. И больше ничего.

Мы смотрели на местных жителей и видели, что одежда их была скромная, не яркая. Не такая, какую мы себе представляли. Но настроения они своим видом нам не испортили, потому что мы, вдруг, учуяли запах моря.

Ах, море! Мне сразу вспомнилось детство. Каждое лето меня родители отправляли в пионерский лагерь в Евпаторию. На всю жизнь я запомнила шум прибоя, теплый песок и соленый запах ракушек, маленьких крабов и прозрачных медуз.

Мы прибавили шаг и, вскоре, нам открылся песчаный берег и бескрайняя гладь синей воды. Было уже под вечер. Солнце клонилось к закату и на блестящей поверхности моря отложило свой, золотой отпечаток. Вода была тихой и спокойной, как будто готовилась ко сну. Легкий шум прибоя создавали маленькие игривые волны, которые нежным движением ласкали теплый и мягкий песок.