Пент отложил все, сел на пенек, выдохнул: - Много зим назад, когда еще не было подобных тебе в этом мире, Боги сошлись в последней битве. Все народы ввязались в нее, кроме нас, потому как мы не просто воины, а наемники, и ни один не мог предложить такую цену, какая способна была покрыть возможный ущерб из-за ярости остальных Богов, чьи предложения мы отвергнем. И тогда все Боги прокляли нас. И с тех пор каждую зиму наши жены и дети заточаются в оковы льда, а мы не смеем покидать нашей деревни, ожидая нападения, приходящих со снегом Древних, дабы защищать ледяные статуи, пока не придет весна.

– Весной все становятся прежними?

– Да, до зимы, - кузнец еще более погрустнел: - А зима наступает через четыре недели.

– И как же разрушить проклятие?

– Нужно покинуть пределы Холодных земель.

– Всего лишь?

– Всего лишь?!
– взгляд Пента был пронзителен, и мне захотелось спрятаться внутри кузнечной печи, лишь бы он сверлил меня насквозь: - Сильнейшие воины пытались пройти через Предел, и как видишь, Проклятие так и осталось.

– А переместиться отсюда с помощью магии?

– Ни одна магия не способна преодолеть Предел. Поэтому наш народ был всегда свободным и самым сильным, от внешнего врага мы всегда были защищены настолько, что пусть придет к Пределу армия всех миров, ни один не пройдет на наши земли. А вот мы спокойно проходили и грабили, каждый сезон.

– А если я пройду, Проклятие рассеется?

Пент посмотрел на меня своим пронизывающим взглядом: - Если ты, да, если тебе это удастся, то Проклятие спадет.

"Ух ты! Мое первое задание и сразу офигеть какое грандиозное!"

– Ну да ладно, чего-то печь затухает, а ну ка поддай жару!
– встрепенулся кузнец и принялся вновь заниматься своими делами.

Я принялся сильнее работать руками и ногами, мышцы стонали, связки трещали, зубы скрипели, но я, вспоминая время, проведенное в качалке в молодости, продолжал накачивать меха.

Не знаю, сколько прошло времени, но я знал, для чего теперь мне это нужно. Нет, не для работы, не для битв, не для себя, для них, этих вот пусть и игровых, но сородичей, для своего народа. Нужно стать сильным и выбраться из проклятых земель. Я видел в глазах Пента - этого сильнейшего человека из тех, кого я повстречал, всю горечь, безнадежность, бессилие и мольбу о помощи. Статичные персонажи на такое не способны, да и многие люди тоже. Тут кроется большее, нет необъятное, нужно обязательно сделать, не сдаться, перебороть себя, сломить сопротивление.

"Черт! Как же приятно иметь цель в жизни и тем более такую величайшую! Как же приятно сражаться за кого-то!"

– Ну все, слезай, а то меха порвешь, - кузнец встал: - Все угли уже прогорели, а они, к слову не прогорают.

Я соскочил с мехов, мое тело горело, вены вздулись, грудь расширялась подобно мехам, я готов был еще столько же простоять на мехах, нет, я готов был перетаскать гору камней, а потом перенести все обратно. Я взглянул на свои руки, они не были руками шестнадцатилетнего, нет, двадцать пять лет: кость шире, пальцы грубее, мышцы толще. Я взглянул на параметры:

– Каждый день вот также занимайся, и скоро станешь тем, кого видишь перед собой, - произнес Пент.

Пент подошел к незаметному рычагу, дернул его на себя, и меха начали самостоятельно качаться, я стоял ошеломленный, а кузнец смотрел на меня и ухмылялся.