Внешность Ганны была обманчивой: на вид она была чуть больше хрупкой бледнокожей куколки, с изящными высокими скулами на кругленьком личике и густыми ресницами вокруг глаз, цвет которых временами менялся от голубого к зеленому, серому и даже черному. На самом же деле в ней была заключена огромная сила и выносливость, которые полностью соответствовали ее характеру.

«Сила исходит изнутри», — любил говорить Джошуа. И Ганна соглашалась с ним. Сталкиваясь с трудностями, она всегда вспоминала своего отца, и это помогало ей справиться с любыми: и физическими и душевными.

Поднявшись в это раннее утро, еще до того как солнце окрасило в розовый цвет горные вершины, Ганна заплела свои тяжелые, с медным отливом, волосы в тугую косу. Но за эти утренние часы узлы шелковой ленты в косе расслабились.

Ганна снова откинула с глаз легкие высвободившиеся кудряшки, поставила свою бадью и нетерпеливо, рывком затянула узел ленты.

Лишенная всякого тщеславия, Ганна никогда не стремилась кому-то понравиться, ее не волновало впечатление, производимое на окружающих. На мгновение Ганна представила, что бы сказал отец, если бы она попросила разрешения распустить свои волосы, как это делают женщины племени «Кутене», часто посещавшие их поселок, и в уголках губ появилась легкая усмешка.

Залаяли собаки, оповещая о чьем-то приближении, и, подняв глаза, Ганна увидела скачущих к поселку трех всадников с ружьями на коленях и в шляпах, надвинутых на глаза. Они ехали не торопясь, с большой осторожностью пробираясь сквозь заросли деревьев. Затем остановились, но не спешились. Вместо этого они склонились к седлам, явно оглядываясь вокруг, словно изучая обстановку вокруг себя.

Ганна пристально посмотрела на них, нахмурив брови, и тут же заметила, что остальные жители сделали то же самое. Воцарилась тишина. Кузнец перестал цокать своим молотком по конской подкове и покосился на них из-под повязки вокруг лба. Он внимательно разглядывал всадников, глаза скользили по ружьям, на его мощных руках заиграли мускулы.

Джошуа Макгайр вышел из церкви, на момент остановился в дверях, а потом большими шагами направился к незнакомцам:

— Добрый день и Бог в помощь, — поприветствовал он. — Чем мы можем вам помочь, братья?

Жесткая усмешка искривила рот человека, находящегося в центре, и, откинув назад шляпу, он протянул:

— Ну ты, родственничек, начни с того, чтобы задать корма лошадям, божий человек. И нам бы тоже не мешало перекусить.

Джошуа кивнул.

— Конечно, необходимо заботиться о каждой Божией овце, и, хотя наши запасы скудны в это время года, мы поделимся с теми, кому удача меньше идет в руки. Пожалуйста, — добавил он, указывая рукой на избу. — Вот мой дом. Добро пожаловать.

Переглянувшись, незнакомцы слезли с коней, все еще держа ружья перед собой. Ганне очень не понравились выражения их лиц. В волнении она била языком по внутренней стороне щеки, желая только одного: чтобы ее отец не был столь доверчивым и бесхитростным. Она со страхом заметила — и была этим очень встревожена, — что сбоку у каждого свисала портупея, а под свободными, доходящими до колен пиджаками была видна кожаная кобура с пистолетом.

У высокого мужчины, видимо, их главного, было узкое лицо с острыми чертами и глубоко посаженными глазами; внешность его компаньонов была не лучше. У одного из них был свежий шрам, рассекавший лицо от правой брови до левой нижней челюсти. Шрам искривлял губы и делал нос совершенно плоским, придавая лицу жестокое выражение. Взгляд Ганны упал на самого высокого из этой компании — молодого человека с гладкими блестящими каштановыми волосами и необычно нежным мальчишеским лицом. Он посмотрел на нее, облизнул губы и улыбнулся; и почему-то от его улыбки внутри у нее все задрожало. Заставив себя успокоиться, она быстро подошла к отцу и взяла его за руку.

— На вид они очень опасны, — тихо сказала она, однако Джошуа только сжал ее руку в ответ.

— Они не причинят нам зла, дочка. Позаботься о том, чтобы их хорошо накормить, пока я пригляжу за их лошадьми. Да, и попроси о небольшом пожертвовании для нашей церкви, — добавил он, понизив голос.

У нее было страстное желание возразить, но по опыту девушка знала, что это ни к чему не приведет. Если уж ее отец принял решение быть гостеприимным, значит, так тому и быть.

— Эй, минуточку, божий человек, — обратился высокий с гладкими волосами и, перевесив через плечо переметные сумы, вытащил еще одно ружье.

Джошуа отнесся к этому с холодным удивлением.

— Вам нет нужды вооружаться в моем поселке, мистер. Никто здесь не причинит вам зла.

Мужчина ухмыльнулся:

— Я только хочу немного подстраховаться, божий человек, вот и все. Никто не может предугадать, что случится в следующую минуту.

— Веруйте в Господа, и вы всегда будете в безопасности, — отозвался Джошуа.

— Ну тогда я верую в Ната Стилмана и твердо уверен, что буду в сохранности, — парировал мужчина и, большим пальцем ткнув себя в грудь, сказал: — Это я — Нат Стилман. Слышали о таком когда-нибудь?

— Нет, мистер, никогда. А вы когда-нибудь были знакомы с нашим Господином и Спасителем? — спросил Джошуа.

Стилман кивнул.

— О, я слишком часто с Ним общался, когда еще был сопливым мальчишкой, но отказываюсь делать это сейчас, став взрослым и поняв, что такое жизнь на самом деле. Бог необходим только детям и глупцам, божий человек.