А дальше начались удивительные вещи: захрипев, первым рухнул крысомордый предводитель, затем остальные наемники, образовалась куча-мала. Загремели мечи и шлемы, раскатываясь по полу трактира. К месту столь странной схватки прибежали остальные шестеро дружинников, на подмогу.

– Герцог, неужели вы один справились со всей бандой? – спросил потрясенный Лотек.

– Куда мне, слабаку, – хохотнул Пашка. – Это герцогиня постаралась. А вот и наша героиня. Браво, Мела, высший пилотаж, ничего не скажешь.

Красавца, появившись из-за спины дружинников, слегка покрасневшая от похвалы, спокойно уселась рядом с Чернотой.

– Так, ребята, шантрапу разоружить, ободрать латы с кошельками в придачу – это трофеи герцогини. Пленников связать и на конюшню. Поспрошаем, чей они заказ исполняли. Почему стоим? Живо за работу, – рыкнул стажер.

В импровизированной пыточной – конюшне – заартачившегося главаря наемников Пашка «расколол» в пять минут после экспресс-допроса. Десятник дружинников Бегут наладился калить острие кинжала на маленьком костре, но герцог остановил. Подойдя к сыплющему угрозы пленнику, схватил того за челюсть, затем надавил пальцем на какую-то точку за шеей. Главарь завизжал, забился в судорогах от боли. Предположения стажера подтвердились – он-то сразу понял, чьи отрезанные уши торчат из-за занавеса.

Наемников нанял камергер граф д’Ольчано – ближний наперсник императора. Выдал аванс – пятьсот золотых, столько же после выполнения заказа. На совести бандитов-наемников не одна загубленная душа – грабили торговые караваны, которые нанимались охранять. Свидетелей в живых не оставляли – всех под нож. Для подтверждения услышанного допросили одного из наемников, тот все подтвердил.

В дверях забухали тяжелые сапоги.

– Ваше сиятельство, стража прибыла, – доложил Лотек.

Представителям закона города Хавик дали возможность послушать признания.

Те, не церемонясь, связали наемников одной веревкой и потащили в местную тюрьму. Пашка поинтересовался напоследок у старшего стражника, что полагается по закону за покушение на его герцогскую особу, показав свой медальон. Вытянувшись в струнку, тот отрапортовал:

– Виселица, ваше сиятельство.

– Тогда, милейший, возьми показания у свидетелей, вон те четыре моих дружинника присутствовали, да и рядом посетители находились. Потом доложишь дознавателю, а мы завтра утром отбываем. Время не терпит.

– Слушаюсь, ваше сиятельство! – И он довольно толково занялся опросом дружинников.

– Бегут, завтра утром выезжаем, позаботься обо всем.

«А ведь это первый звонок, – размышлял Пашка, поднимаясь по лестнице в гостиничный номер. – Надо было ликвидировать тогда этого засранца, герцога Форджи, останавливало одно – безвластие в стране. Мела пока не готова сесть на трон, но оставалась надежда ее уговорить, да и такой фактор, как покушение, а оно не последнее, должен повлиять на решение герцогини».

Уже в номере, нежно перебирая девичьи пальчики, Пашка поинтересовался:

– Зайчик, поделись со мной, каким макаром ты вырубила шестнадцать здоровенных мужиков?

Преувеличенно заботливо подув на ее сбитые костяшки пальцев, замер, ожидая ответа.

Мела, устроившись на его животе, принялась напускать туману, защебетала, но осеклась, увидев серьезные глаза Черноты.

– Пашенька, если честно, то просто перешла в другой временной поток – на одну секунду опережая местное время.

– Нечто подобное ожидал услышать, а меня научишь?

– Без проблем, дорогой, но сначала займемся любовью. Я опять тебя хочу, возьми меня.

В эту ночь Мела выпила его до донышка, угомонилась лишь к утру.

Едва стало светать, забегали проснувшиеся дружинники – запрягали лошадей, грузили фургоны и, тихонько матерясь, тащили тяжеленные сундуки.

Наскоро позавтракав, отправились в путь. Ехали не спеша, Пашка сонно покачивался в седле, как и все бойцы небольшого отряда. Одна Мела беззаботной птахой моталась на своей каурой лошадке взад-вперед.

«Ну, женщины, ничто их не берет – мужик еле ноги таскает после бурно проведенной ночи, а эта радостной козочкой скачет. Тьфу», – думал Чернота. Он даже глаза закрыл, не хотел смотреть на вопиющее безобразие по имени Мела.

Надо честно признать, она очень неординарный человек. Удивляет и поражает каждый день. Пашка уверен, у красавицы сюрпризов припасено ой-ей-ей сколько! Иногда его просто бесят ответы синеглазой красавицы.

– Прямо сама не знаю, как оно получилось, – отвечает и заливается звонким хохотом, дрыгая изящными стройными ножками, словно перед ней сопливый мальчишка, тьфу три раза.