– Пуск!

Судя по цифрам на экране, мы находились от цели на расстоянии четырех астрономических единиц. Что бы преодолеть это расстояние торпеде с двигателем из кристаллов пространство требуется времени много меньше секунды. Вот правда точность… Торпеда на мгновение показалась в нормальном космосе примерно на расстоянии трехсот километров от цели и снова исчезла.

– Торпеда в кора…

В этот момент и сработал мой кристалл… В первое мгновение казалось, что ничего не происходит, но вот камеры показали, как корабль поплыл… как плывет пластилин, если его нагреть. А потом началось что-то вообще несусветное. Причем по времени это все заняло практически мгновение, но запись транслировалась в сильно замедленном режиме, чтобы специалисты могли наблюдать за происходящим. Проблема только в том, что ближайшие к кораблю камеры оказались немедленно выведенным из строя, так что наблюдали мы с достаточно большого расстояния. И мало что увидели. Начались непонятные аномалии в космосе. Разбросанные в том районе приборы показали вообще непонятно что. Словно космос сошел с ума. Гравитационная постоянная прыгала как сумасшедшая, доведя физиков чуть ли не до сумасшествия, когда они попытались разобраться в причине. Еще оказалось, что скорость света в том районе резко возросла, а потом так же резко упала. Из-за этого само пространство словно пульсировать начало. Но вот все утихомирилось. Мы смотрели на то что еще мгновение назад было кораблем.

В рубке установилась полнейшая тишина. Каждый из нас осмысливал то, что видел.

– Я видела нечто подобное, – кашлянула Феола. – В музее. Правда я никогда не любила авангардизм. А это вот очень уж это напоминает картины Сальвадора Дали.

Я присмотрелся. Действительно чем-то похоже. Словно кто-то решил поиграть с кораблем, подогрел его, а потом вылепил скульптуру. Некогда ровные обводы теперь петляли самым причудливым образом. Иногда попадалось то, что я назвал бы пиками. Как будто какой-то гигант с той стороны сильно ударил огромным колом, но корпус вдруг приобрел пластичность и вытянулся наружу под ударом и так застыл. В некоторых местах корпус стал напоминать морскую поверхность при сильном ветре.

– Подведите камеры поближе, – хрипловато попросил Стив.

Камеры разом сорвались с мест и стали приближаться. И чем ближе они подлетали, тем отчетливей становилась понятней размеры трагедии. Корабля как единого целого больше не было. Вернее он как бы был, но огромные дыры в корпусе… странные дыры, если присмотреться. Не прорванные, а как будто тут вообще никакого материала и не было… словно так и задумывали конструкторы. Продавленный и выгнутые элементы корабля. Волны на поверхности… что творилось внутри трудно даже вообразить.

– Попробуйте завести одну камеру внутрь корабля, – попросил Стив.

Похоже, такая идея не только мне пришла в голову.

Камера медленно подплыла к одной из дыр в корпусе. Тут она дернулась и подплыла к краю дыры. Такой команды не было, но никто возражать не стал. Тут действительно есть на что посмотреть. Края такие, словно их вырезали на заводе.

Камера медленно поплыла дальше. Мда, а я еще посчитал, что авангардизм снаружи. А он вот где. Коридоры, завернутые в спираль. Комнаты уменьшенные до размера булки… А вот и увеличенная до спортивного зала. Правда, стены все в дырах.

– Кажется я понял, откуда дыры! – щелкнул пальцами один из ученых, бывших с нами на корабле. – Смотрите, такое ощущение, что в том районе произошло искривление пространства. Корпус корабля на самом деле не гнули никто. Гнулось пространство. А корабль просто пытался подстроиться под изменяемые параметры, повторяя новые векторы пространства… Нет, так вот тяжело с ходу объяснить…

– Мы понимаем, доктор Верштейн. Говорите.

– Мне кажется, что тут был даже не один вектор. Один бы просто…

– Переместил бы корабль в другую точку, – заметил я. – Тут четыре вектора действовало.

– Ну конечно же! – опять щелкнул пальцами ученый. – Вот и объяснение. Корабль на самом деле всегда сохранял свою форму… но только при воздействии разных векторов пространства. Когда же все вернулось в норму, то… Ну вы видите. А те дыры. Мысленно представьте, что дыр нет. Будто это все стены. Представили? Вот такую форму и принял корабль. Но обратите внимание, что в этом случае в корабле оказалось намного больше массы, чем изначально. А это нарушения основы основ нашего пространственного континииума – закона сохранения. И когда наше пространство восстановилось в точке возмущения, то оно тут же исправило это нарушение. Лишняя масса просто исчезла, словно ее и не было никогда. Вот перед нами и результат. С ума сойти! Это е потрясающе! Это же… Господа, если поставить эту силу под контроль, вы представляете, чего мы можем получить?

– Двигатели мгновенного перемещения в пространстве, – ответил я.

Ученый с интересом взглянул на меня.

– Верно, молодой человек. Как вы догадались?

– Случайно, – усмехнулся я. Рядом рассмеялись Феола и Стив.

– Так ты об этом говорил? Что не выдумывал ничего нового?

– Да. Четыре кристалла пространства с направленными векторами в разные стороны. Что происходит, когда в одной точке пространства начинают взаимодействовать такие силы, пытаясь перетянуть объект, вы только что видели. А вот математическую модель, извините, представить не могу. Васька – это наш биокомп – когда попытался ее построить, сказал, что перегрузил память. Так что эти расчеты за вами. Но я бы хотел на них взглянуть потом.

Стив глянул на меня, на экран.

– Ладно. Капитан, выделите катер. Пусть доставит ребят на Землю. А нам, похоже, придется здесь задержаться еще на некоторое время. Все камеры бросить на изучение корабля. Близко пока не приближаться. И еще, проведите дистанционное зондирование той точки. И все замеры, какие только можно. – Стив повернулся ко мне. – Что ж если окажется, что все прошло без последствий для нашего слоя пространства, то можно считать, мы получили оружие. Оружие, от которого нет защиты. Даже у нас. Стив потер подбородок. Ладно, я не задерживаю вас. И спасибо, Дерри.