— Сожалею, но тебе придется поскучать некоторое время одной в своей комнате. У твоего мужа есть дела.

— Фредерик! — крикнула она, но Брачер уже скрылся из виду. Она побежала было за ним, но путь ей преградил охранник. Луизе ничего не оставалось, как вернуться в свою комнату. За ней по пятам следовал один из «кнутов», которому был дан строжайший приказ не спускать с нее глаз. Луиза плакала от жалости, злости и собственного бессилия.

Она такая же пленница, как Бласко, ее брат дал ясно понять, что они будут находиться здесь до определенного срока, известного ему одному. И она отлично понимала, что этот срок может никогда не наступить, просто напросто в один прекрасный день им обоим выстрелят в затылок без предупреждения. А пока их местонахождение ограничивалось третьим этажом Центра «Халлтек». Полная изоляция обеспечивалась стальными огнеупорным и дверями, непроницаемыми стеклами на окнах, полным отсутствием телефонов, лифтом с закодированным управлением и вездесущими «кнутами». Они — заложники, и их жизнь зависит от участия Джона в этом безумстве.

Помимо этого у Луизы было подозрение, что поведение мужа объясняется не только и не столько страхом. Джон всегда был прежде всего ученым и мыслителем, он коллекционировал ученые степени и звания, как другие коллекционируют марки, и всегда относился к греху и страданию интеллектуально-абстрактно, отстранению, не испытывая настоящего сочувствия. Луиза хорошо знала своего мужа и понимала, что Невиллом владел не только страх, но и неодолимое любопытство ученого, столкнувшегося в в лице Яноша Калди с чем-то новым и неизведанным, а за этим любопытством скрывалось нечто такое, что заставляло ее содрогаться от ужаса.

Луиза лежала на кровати, безуспешно пытаясь заснуть. Она с тоской смотрела на медленно движущиеся стрелки больших настенных часов.

А в это время на улице, в стоявший напротив главного входа в Центр «Халлтек» черный лимузин «кнуты» впихивали Бласко. Его усадили рядом с водителем, который с отвращением взглянул на цыгана, отвернулся и больше уже не удостаивал его вниманием. Брачер сел за заднее сидение рядом с Праттом, указав Джону Невиллу на откидное сиденье у окна. За лимузином был припаркован большой армейский грузовик защитного цвета с работающим двигателем.

Сильно нервничая и от волнения не зная, куда деть руки, Невилл спросил:

— Куда мы едем, Фредерик?

Брачер не ответил. Он наклонился к водителю, протянул руку и щелкнул пальцами. Водитель передал ему конверт и ручку, которые Брачер в свою очередь отдал Невиллу.

— Подпиши вот ото.

Невилл взглянул на конверт:

— Это же адрес Синодального Комитета по миссионерской деятельности! А какое отношение вы?..

— Это письмо об отставке, — сухо сказал Брачер, в это время водитель включил двигатель, и автомобиль медленно тронулся от Центра. Армейский грузовик последовал за ним. — Эта твоя дурацкая церковь пыталась выяснить, почему вы с Луизой так и не появились в этой Тарзании… или как ее там?

— Намибии. Миссионерская церковь находится в деревне, в трехстах милях от…

— Неважно, — прервал его Брачер. — Мы просто хотим пресечь любые ненужные вопросы с их стороны.

Невилл вытащил из конверта письмо и быстро пробежал его глазами.

— Но послушай, Фредерик, здесь написано, что я отказываюсь от сана пастора!

— Подпиши письмо, Джон.

— Но у меня нет намерения…

Брачер посмотрел на него немигающими ледяными глазами и, выделяя каждое слово, сказал:

— Джон, подпиши письмо. Или ты хочешь обсудить этот вопрос с моими парнями?

Невилл громко сглотнул и подписал. Брачер забрал письмо и бросил его водителю. Затем он повернулся к Пратту, собираясь что-то сказать, но в этот момент Невилл вновь повторил свой вопрос:

— Куда мы едем, Фредерик?

— Охотиться на оборотня. Расслабься, Джон, ты будешь только наблюдать и ничего больше.

— Но я бы лучше подождал в Центре, если ты не…

— Заткнись! — рявкнул Брачер и снова повернулся к Пратту:

— Надеюсь, мой адъютант Бриггс проинформировал вас обо всем?

— Да в общих чертах, — ответил Пратт. — Послушайте, капитан, вы уверены, что это ваше растение — именно то, что нужно?

— Абсолютно. Мы связались с одним ботаником в Вене, профессором Хансом Эдельмаином. Кстати, вам знакомо это имя?

— Да, конечно, я слышал о нем. Старый австриец был одним из тех немногих помощников и соратников Иозефа Менгеле в Аушвитце, которых не нашли или не привлекли к суду после второй мировой войны.

— Так вот, он сказал совершенно однозначно, что это борец-трава, или Aconitum lucoctonum, как он упорно ее называл. И для сегодняшней ночи У нас ее более чем достаточно. Это в общем-то обычное растение, которое встречается повсюду. Мы вплели веточки в сеть и цепи. Если старик-цыган не соврал про растение, то оборотня мы поймаем.

— Ну, а если нет?

Брачер пожал плечами:

— Тогда Бласко умрет. Если эта трава не ослабит чудовище, как обещал цыган, что ж… у нас хватит времени, чтобы скрыться, пока оно будет пожирать Бласко.